Восьмая личность - [3]

Уже одетая, я прыгаю на свою кровать, оседлываю худую Эллу и принимаюсь ее щекотать; в голове шумит после вчерашних нескольких порций водки с тоником.

— Точно не мог! — торжествующе кричит она, защищаясь от меня.

— Ш-ш-ш, — говорю я, похлопывая себя по голове.

— Точно не мог, — шепотом повторяет она.

Я краснею, как краснею всегда, когда Элла бывает такой. Потому что вспоминаю о том случае, когда мой Здравый смысл задался целью свести меня со своим бывшим школьным приятелем и в одну из пятниц, подзаправившись алкоголем, в торопливом телефонном разговоре пригласил его к себе домой. Мы оба здорово захмелели от дешевой русской водки. Но на этот раз все по-другому. На этот раз парень мне действительно нравится. Он забавный. И умный. Красивый, но не слишком. Высокий, но не огромный. И у него потрясающее тело, за такое и жизнь отдать не жалко. Умереть — не встать!

Мы познакомились вчера вечером в Хокстоне, где оказались после того, как Элла заявила, что не желает еще один вечер просидеть дома и выпивать, пересматривая «Девочек».

— Неужели тебе не хочется с кем-нибудь познакомиться? — позвонила она мне. Ее вопрос звучал скорее как требование. — К нам на работу пришел классный парень, он раздавал флайеры в новый клуб — называется «Электра». Мы с ним поболтали. Я вот и подумала, что это может быть прикольно. Похоже, по-другому.

— В каком смысле по-другому? — спросила я.

— Ну, просто по-другому.

И я пошла. И мы познакомились. Тот самый классный парень и я. Элла представила нас друг другу, когда он принес нам стильные коктейли в высоких запотевших стаканах. Взгляд его голубых глаз брал в заложники всех девушек, сидевших в баре. Элла заметила, как у меня отвисла челюсть, едва я посмотрела на него. Потом она исчезла куда-то, предварительно трижды пожав мне руку — код, который мы используем, чтобы подбодрить друг друга.

«На помощь», — одними губами произнесла я, чувствуя, что у меня вспотели ладони, а живот скрутило спазмом. Тут я поймала его улыбку и нервно ответила на нее. Он наклонился ко мне и чмокнул. Я посмотрела за него и увидела полный зал красивых тел и девушек, исполняющих непринужденный бурлеск на узкой сцене с зеркалами. Одна девушка с длинными рыжими волосами и ногами от ушей изображала близость с хромированным шестом. Ее плечи мерцали, ее взгляд был устремлен куда-то вдаль, когда она пальчиком касалась изящного золотого ожерелья с крохотным ключиком. Я таращилась на нее дольше, чем следовало бы, завороженная ее извивами; ее идеальное тело вызывало у меня желание убежать домой и больше никогда не есть. Однако взгляд классного парня вернул меня обратно, пригвождая к месту. Потрясенная, я ощутила, как воздух наполняет мои легкие.

Вспышка.

Резко вырвавшись из воспоминания, я вижу Эллу, она из озорства сложила под подбородком руки в виде сердечка.

— Алекса и Шон, сидят на дереве, Ц-Е-Л-У-Ю-Т-С-Я, — весело восклицает она, глядя на одни из моих многочисленных часов. — Черт!

— Что? — испуганно кричу я. Во рту пересохло.

Она сталкивает меня с себя.

— Черт! Черт! Проклятье! — Она подскакивает и подбирает с пола моей спальни свои обтягивающие джинсы.

— Почему ты меня не разбудила? — возмущается она.

— Я думала, ты взяла отгул, — говорю я, зная, что я отнюдь не тупица.

— Взяла, только мне надо сидеть с ребенком, ты что, забыла? Сейчас же короткие каникулы. А мама нашла временную работу.

Ребенок, то бишь Грейс, — это младшая сестра Эллы. Для тринадцати лет она не особо своевольна, однако у нее есть склонность к магазинному воровству. Месяц назад это была пара выпрямителей для волос, через неделю — стимпанковые комиксы и манга-поп! Виниловые пластинки из «Запрещенной планеты». Она засунула их под свитер, но огромный, с козлиной бородкой охранник поймал ее. Он не сдал ее в полицию, просто попугал, заставил поплакать, а потом вызвал миссис Коллетт, что, если честно, было значительно хуже, чем вызывать полицию.

— Если хочешь, мы могли бы тебя подвезти, — предлагаю я, опрокидывая стопку глаженой одежды, что лежала на моем дубовом комоде. — Анна везет меня в «Глендаун», и мы могли бы по пути подбросить тебя.

Элла успокаивается.

— Ладно, — говорит она, зная, что ей очень идет, когда она обиженно надувает губы, — это было бы здорово. Грейс после вечеринки ночует у подруги, я заберу ее оттуда, и мы с ней пешком дойдем до дома.

Она опять бухается на мою кровать. Ее идеальные руки подпирают идеальный подбородок. Такой, который выглядит красиво везде: в зеркале, на фото, в симпатичных шарфах, в водолазках. Везде. Я подхожу к ней, изображая из себя фотографа; Элла позирует, я делаю вид, будто нажимаю кнопку — щелк-щелк.

Подбородок опущен, подбородок вздернут, Элла поднимает голову. Для большего эффекта она прищуривается, но взгляд на ее пухлые губы выводит меня из равновесия.

Я смотрю на часы, понимая, что мне тоже пора.

Элла берет последний номер «Вог».

— Кстати, как его зовут, того нового психа из «Глендауна»?

— Доктор Розенштайн. Но он сказал, что я могу называть его Дэниел.

— Еще бы. А еще он наверняка сказал, что тебе придется заплатить бешеные бабки за это удовольствие, спасибо большое. Наверное, они все такие, эти психи, втираются к тебе в доверие, ведут себя дружелюбно, заманивают тебя, прежде чем — ррррры! — сцапать тебя!