Восхождение в затерянный мир - [2]

Сравнение фантастической повести Конан Дойля «Затерянный мир» и документального повествования Хеймиша Макинниса «Восхождение в затерянный мир» обосновано самой жизнью. И связь их куда глубже, чем это может показаться на первый взгляд.

Примечательна и такая протянувшаяся из прошлого в настоящее ниточка. Труднодоступное плато штурмовали первоклассные альпинисты, это была в равной мере научная и спортивная экспедиция. И тут опять же стоит вспоминать Конан Дойля. Кем он был, к чему звал своего читателя?

Не стану повторять общеизвестное. Конан Дойль знаменит прежде всего как автор рассказов и повестей о Шерлоке Холмсе. А Шерлока Холмса знают все. Помнят, что это был не просто сыщик, а детектив-исследователь.

Вдобавок спортсмен, который, как сказано в одной повести, мог бы прославиться на ринге.

Такое сочетание не случайно для Конан Дойля. Он, по словам Джером Джерома, был «большого сердца, большого роста, большой души человек». Наука была его страстью. Не меньшей, чем спорт. Артур Конан Дойль в молодости играл в регби, участвовал в регате, боксировал, а позже увлекался гольфом, велосипедом, крикетом. Но спортсменство он понимал гораздо шире, чем укрепление мышц или погоню за рекордами. Для него это означало развитие мужества, воли и духа, энергии и устремления к цели.

Герои Конан Дойля похожи на него самого. Это мужественные, целеустремленные люди с широкой душой и волевым интеллектом. Спортсменство, в лучшем понимании этого слова, — обычная черта их характера. Возможно, скалолазы, которых описывает Макиннис и которые проникли в «затерянный мир», кое-чем могли бы покоробить аристократичного в своих вкусах сэра Артура Конан Дойля. Другое время, другой стиль жизни! Да и реальные условия не чета придуманным — они не благоприятствуют этикету. Все же, думается, Конан Дойль был бы доволен своими потомками. В них реализовалось все то, к чему он призывал.

«Затерянный мир» был написан на исходе девятнадцатого века. Я не оговорился. В 1912 году, когда была издана повесть, шло уже второе десятилетие нашего века. Но исторические периоды не совпадают с календарными. Есть такое понятие — «викторианская Англия». Это не просто время царствования королевы Виктории. Это еще и образ жизни — буржуазный, размеренно-консервативный, внешне добропорядочный, на деле ханжеский, бескрылый и тусклый. Таким был «цвет времени» не только в Англии. В этом смысле духовная жизнь начала двадцатого века была продолжением прошлого.

Герои «Затерянного мира» принадлежат своему времени. Вместе с тем они его отрицание (особенно это заметно на тех страницах, где Меллоун встречается с Глэдис). Они романтичны, эти герои Конан Дойля, их не удовлетворяет буржуазная обыденность окружающего; одних манят загадки природы, других — приключения. В том и другом случае они менее всего обыватели.

Романтично и место действия. Не только в географическом смысле. Конан Дойль отталкивается сразу и от реальности и от легенды. Этот ход — совсем по-другому — прослежен Макиннисом. Вначале был миф об Эльдорадо, «стране золота», которая скрывается где-то в дебрях Южной Америки. А также, добавим, миф о «стране вечной молодости», о прекрасных городах, которые таятся в тех же непроходимых джунглях. Миф магнетизировал и ослеплял, начиная с конкистадоров и вплоть до начала двадцатого века, он подстегивал многих, заставлял преодолевать невероятные трудности, и, таков парадокс истории, устремление к ложной цели ускоряло географические открытия, обогащало науку и все человечество.

Отблеск легенды (достаточно вспомнить экспедиции полковника Фосетта) не погас в дни Конан Дойля. Но уже отчетливо проступила реальность. В том числе реальность недоступного и потому таинственного плато Рорайма. Литература по-своему распоряжается красками действительности. Герои Конан Дойля ищут не Эльдорадо, хотя, очутившись на плато, они не отказываются от кстати подвернувшихся алмазов, которые там и должны были быть согласно легенде. Этих людей влечет научная загадка, тайна, скрытая за отвесными стенами плато. «Затерянный мир», в котором обитают динозавры и первобытные люди, — это уже новый, сотворенный по законам литературы миф, который отличается от прежнего своей заведомой условностью и научной, что ли, устремленностью. Автор никого не обманывает, пишет откровенно фантастический роман, прекрасно зная, что читатель не спутает литературу с реальностью.

Но вместе с тем — таково условие, таков парадокс! — истинный писатель стремится к предельной убедительности и достоверности изображаемого. Читатель должен поверить, что «так было!». Иначе книга оставит его равнодушным. И Конан Дойль, помимо прочего, тщательно выписывает все известные ему географические реалии. Что может, берет из очерков путешественников, которые видели плато Рорайма. Но остается и налет легенды (кстати, те же легендарные алмазы — или не столь легендарные? — ищет и Макиннис…).

Мастерство писателя оказалось таким, что поколения читателей воспринимали реальное на стыке Гайаны, Венесуэлы и Бразилии плато сквозь призму литературной фантазии. Оттого это место стало вдвойне заманчивым. Так действует искусство. В нем есть своя магия, которая не поддается расчленению и анализу.