Восхождение Сенлина - [123]

Взгляд Ирен метался туда-сюда, пока она обдумывала услышанное. Хоть и необразованная, она вовсе не была тупой, и Сенлин знал: амазонка способна уловить несправедливость того, что он ей раскрыл. Сделанный ею вывод, начавшийся с глубокого вздоха, его разочаровал.

– Ну и что? – сказала она в конце концов. – Это несправедливо. Башня вся прогнила. Небо черное. И че?

– Надо перестать притворяться, что это не так, – сказал Сенлин и в порыве безрассудной искренности потянулся над полом, укрытым ковром, и положил руку на ее толстое запястье. Амазонка не шелохнулась, хотя могла бы легко сломать его кисть. – Мы сбежим.

Она ответила злобной зубастой ухмылкой, словно вспомнила что-то смешное. Сенлин почувствовал, как «карета» подпрыгнула на неровной брусчатке и повернула сперва в одну сторону, а потом быстро в другую.

– Ты мне нравишься, – сказала Ирен. – Ты не сдаешься, даже когда должен. Возможно, ты не ошибаешься по поводу башни. Мне нравится твоя теория. Она забавная. Возможно, правдивая. Но… – Она откинулась на спинку сиденья и расправила плечи, отчего блестящая панель позади затрещала. – Когда я вот так ездила в последний раз, мне пришлось задушить капитана порта и выкинуть его тело с башни.

Рука Сенлина задрожала, и он почувствовал, как покрывается гусиной кожей, отчего рукав стал натирать.

– Значит, вот что случится дальше?

– Дальше ты поговоришь с Голлом о деньгах, которые воровал. Я очень надеюсь, что ты сумеешь заморочить ему голову. Если кто и сможет болтовней выпутаться из такого, то это ты. Но я бы не рассказывала ему о твоей теории. Ему нравится быть тем, кто рассказывает теории сам.

– Ага. Спасибо за это и за откровенность. Раз уж на то пошло, я думаю, ты отлично справишься с моим удушением. – Тон, которым он это произнес, не очень-то соответствовал любезному заявлению.

– Если до этого дойдет, надеюсь, ты будешь сопротивляться. Ты многому научился. У тебя получалось все лучше. Ты перестал так много метаться. Метаться – это плохо. Крепко держись на ногах, пока можешь. Сражайся терпеливо. Стой на своем.

– Непременно, – пообещал Сенлин с вновь обретенным спокойствием.

Он посмотрел на свою руку, и дрожь прекратилась, как будто угасло пламя свечи.

«Карета» остановилась, Ирен открыла дверь, и Сенлин увидел снаружи только темноту. Город исчез: его угольная вонь и механический гул; его густой, как грезы, туман; его орда одиноких сердец – все исчезло. Ирен вышла из «кареты» и размяла поясницу. Водитель передал ей масляный фонарь, который едва ли был ярче спички. Сенлину пришло в голову, что он понятия не имеет, где находится. Если она планировала убить его, вряд ли могла выбрать для этого более уединенное и потайное место.

– Идем, Томас Сенлин, – сказала Ирен. – Тут недалеко.

Глава пятнадцатая

Я не могу выбросить из головы дерзкую блондинку, которая пыталась меня шантажировать. Она, должно быть, чувствовала себя такой умной. Она действительно верила, что сможет сколотить на мне состояние и изменить свою жизнь. План был неплохой. Но она была обречена из-за своей ничтожности, невежества и надежды. Возможно, со мной все обстоит так же.

Т. Сенлин. Башня для всех, муки для одного

Сенлин ничего не видел за пузырем оранжевого света. Нетерпеливое эхо вторило звукам шагов. Он чувствовал себя погребенным в темноте, в милях от всего, что ему знакомо. Пройдя пятьдесят шагов, они наткнулись на гладкую, как стекло, стену, в которой обнаружилась черная железная дверь. Ирен повесила лампу на колышек и достала из-под кожаного передника несколько мастер-ключей. Перебрала, нашла нужный и сунула в замочную скважину, а потом толкнула черную плиту.

В открывшемся помещении поместился бы весь складской двор. Наверное, раньше здесь находилась фабрика или склад, но теперь не осталось ни машин, ни стеллажей – лишь одинокий домик.

Посреди помещения стоял идиллический каменный коттедж, гордый и безмятежный, как будто он имел полное право там находиться. Но какое же богатство и воля потребовались, чтобы наколдовать такое! За исключением дымохода – странной тонкой кирпичной штуковины, тянущейся к потолку склада, – дом выглядел довольно живописно. Фронтоны недавно покрасили, а раствор между камнями выделялся, белый, как безе. Окна излучали теплый свет. Фигуры двигались за занавесками, которые изгибались и ложились складками, позволяя заглянуть внутрь. Ставни и водостоки были прилажены безукоризненно, хотя зачем дому внутри склада – внутри кольцевого удела, внутри башни! – нужны эти штуки, Сенлин понятия не имел. Казалось, он наконец-то добрался до самой маленькой куклы в наборе матрешек.

Сенлин едва успел справиться с удивлением, как Ирен подтолкнула его к дому. Входную дверь украшал вечнозеленый венок – импортная, недешевая деталь. Дверь распахнулась от первого же стука Ирен, и ее окружила стая детей. Они бросились на нее. Они забрались по ее ногам и принялись дергать за цепь на талии, не переставая верещать. Она нагнулась и нежным фальцетом поприветствовала каждого по имени. Дети в возрасте от трех до одиннадцати лет были шумными и нарядно одетыми в яркие платья. Ростом ни один не превышал полутора метров, и все щеголяли знакомыми темными шевелюрами.