Восхождение - [20]

Гиперион вернулся в Умоджу на пять планетарных дней. Менгск провел несколько встреч с представителями Протектората, где были выработаны важные решения. После утверждения плана, механизм взаимодействия запустили в ход.

Все это время Сара в основном была предоставлена сама себе. Она не выходила из своей каюты и несколько раз отклоняла приглашения Сомо «высунуть нос наружу». Воспоминания возвращались к ней. Но чем больше она вспоминала, тем раздражительней становилась. Форест Киль с парочкой ребят учинили грандиозную попойку, чем основательно прибавили работы медперсоналу. Особенно Форест, который по слухам один выпил полторы бутылки старого Скотти Болджера № 8. Лейтенант Брок несколько раз отвечала отказом на откровенные предложения рядового Тиббса, но во время одного из ночных кутежей все-таки отдалась ему. Поллок Раймс в свою очередь, заперся с бутылкой в своей каюте и пил один. Утром шестого дня, Гиперион закончил пополнение запасов. Повстанцы вернулись к стыковочному доку. Они поднялись на борт корабля и принялись готовиться к длительному рейду.

Никто не знал, какой будет их следующая миссия, и когда она начнется. Так или иначе, солдаты постоянно занимались военной подготовкой. Тренировались до тех пор, пока не научились облачаться в боевые скафандры менее чем за шестьдесят секунд, а также разбирать, чистить и собирать оружие с закрытыми глазами.

Вскоре Гиперион вышел на границу подконтрольного Конфедерацией пространства, собираясь пересечь ее. Повстанцы вновь перешли в режим повышенной боевой готовности, на случай возможных атак.

И им не пришлось долго ждать.

* * *

Несмотря на то, что Сара видела в коридоре все, она знала, что на самом деле вокруг стоит кромешная тьма. Изображение имело красный оттенок, а с расстоянием объекты размывались и становились нечеткими. Но мини-карта в левом углу экрана визора[15] точно информировала, куда нужно идти.

Она поднялась по лестнице и прокралась по залам верхнего этажа усадьбы. Добравшись до открытой двери в спальню хозяев дома, она проскользнула внутрь и приблизилась к двум спящим фигурам. Здесь было светлее. Через открытое окно в комнату лился лунный свет. Сара приблизилась к широкой кровати занавешенной балдахином. Вытащив нож, она схватила одного из спящих, потянула к себе и одним плавным движением провела тому по горлу. Хлынула рекой кровь. Фигура рухнула под лунный свет, поворачиваясь…

Воспоминание оборвалось. Из всех воспоминаний оно было самым ярким и полным деталей, как и самым тревожным. Сара сидела на койке, спрятав лицо в ладонях. С каждым днем память восстанавливалась все лучше и лучше. Однако, сидя в крохотной каюте и заново переживая ужасные события, она все больше замыкалась в себе. Девушка решила, что ей просто необходимо выйти и поговорить с другими людьми. Попытаться напомнить себе, что она нормальный человек, и способна навсегда похоронить воспоминания о прошлых деяниях.

Сара прошла через вызывающий чувство клаустрофобии коридор к отсеку № 17. Перемещение по коридорам напомнило ей о недавнем видении, и она из всех сил старалась выбросить его из головы. Девушка остановилась около люка под номером 17 и нажала кнопку вызова.

Створка люка открылась. Сомо полулежал на койке с медиа-томом в руках. Увидев Сару, он сел. Его глаза увеличились до размера кредитных фишек.

— Привет! — выдавил он. С беспокойством в голосе, добавил, — с тобой все в порядке?

— Да… Просто я подумала, что могу принять твое приглашение на счет кофе.

Сомо расплылся в широкой улыбке, явив целый ряд почти идеальных зубов. Сара почувствовала волну искренней радости, что хлынула на нее от молодого человека, и в ее душе потеплело.

* * *

В столовой было необычно людно. Сомо и Саре пришлось поискать место, куда можно сесть. Хотя Сомо удалось избежать большую часть стычек, подобной той, с варп-крысами, но насмешливые взгляды преследовали его постоянно. Сара чувствовала их, а также негативные мысли мужиков, когда они пробирались через столовую и занимали свободные места. Помимо этого девушка беспристрастно отмечала взгляды и мысли, которыми сопровождали ее. Они были оценивающими, а местами и похотливыми. Сомо сел на пустое место возле Фореста, Сара села напротив.

Форест был один из немногих, кто не относился к Сомо с холодным безразличием. Сомо кивнул старику, который жевал огромный кусок Умоджанского скалета.[16]

— Да, скажу я вам, — воскликнул Форест, стрельнув дикими глазами в сторону Сары, — на Умодже точно знают, как их правильно растить! Вскормленные молоком, прямо из груди. Способ что надо.

Сара усмехнулась приятно удивленному старику, фильтруя его мысленные образы, которые напоминали ей запущенный и заброшенный сад.

Поставив локти на стол, со столовым прибором в каждой руке, Форест не спеша пережевывал пищу, попутно поглядывая на новоприбывших собеседников.

— Моя мать, храни господь ее душу, готовила скалета так, что пальчики оближешь. Держу пари, что твоя матушка, тоже могла неплохо его приготовить, — сказал он Сомо.

Сара почувствовала, как у Сомо меняется настроение.

— Да, она готовила… — только и сказал он.