Восхождение на Макалу - [6]

Норбу Лама приподнял свитер, размотал шерстяной шарф, и на его животе мы увидели засунутый за пояс большой непальский нож-мачете, называющийся «кукри», в кожаных ножнах, кожаный мешочек с рисом, мешочек с трутом и кремнем для разведения огня.

Февральское солнце горит над святынями Сваямбунатха, шелестит листва деревьев, щиплет ноздри едкий дым жертвоприношений, и Норбу Лама рысцой бегает вдоль строя молитвенных мельничек, поскрипывающих при вращении. Приглушенно звучат бубны, язычки колокольчиков, подвешенных к крышам пагод, раскачивает легчайший ветерок, взлетающий с холмов вверх, к синему небу, на котором сбиваются в стада белые облака.

Первые нелады с шерпами ждали нас 19 марта, на шестнадцатый день пути из Дхаран-Базара к Макалу. В первый раз мы разбили лагерь на снегу, напоминающем весенний фирн в Крконошах. Лагерь находился на широком хребте на высоте 3600 метров, на границе рододендронового леса и альпийских лугов, у перевала Шиптона, через который нужно было пройти, чтобы попасть в долину реки Барун Кхола, берущей начало на ледниках Макалу.

Пришлось нам перестраивать караван, потому что число носильщиков с трехсот сократилось до одной трети и весь груз предстояло переносить через перевал в несколько этапов. Экспедиция попала в затруднительное положение, что дало шерпам возможность предъявить свои требования.

Сначала мы не понимали, чего же хотят шерпы. Еще в Чехословакии из переписки с «Гималайским обществом» мы знали, что должны обеспечить их одеждой для похода и высокогорья, снаряжением для устройства лагеря и лазанья по горам, что шерпы хотят получить от нас все: от носовых платков, нижнего белья, свитеров, рукавиц, двух пар ботинок на каждого, стеганых пуховых костюмов и спальных мешков до штормовок, шарфов, полотенец, шерстяных брюк и фланелевых рубашек. Но о том, что шерпам понадобится по два спальных мешка на брата (один легкий — на время пути, другой — пуховый для высокогорья), ледорубы (желательно производства западных фирм), что их не устраивают чехословацкие высокогорные ботинки и пуховые куртки, что им нужны подтяжки для того, чтобы с них не спадали брюки, — обо всем этом нам стало известно только теперь, когда был разбит лагерь у перевала Шиптона и носильщики решили нас покинуть.

Не имело смысла объяснять шерпам, что ледорубы, кошки и веревки — собственность «Чехословацкого союза физического воспитания», хотя некоторые из нас наивно пытались познакомить их с принципами нашего физического воспитания. Просвещение привело к тому, что шерпы с яростью воткнули ледорубы в снег перед командирской палаткой, возвратили спальные мешки и, засунув руки в карманы, демонстрировали свое упрямство у кухонного очага.

Мы мерзли на гребне уже третий день. Временами шел снег, ботинки постепенно пропитывались влагой, носильщики нарочито медленно переносили багаж экспедиции к перевалочному пункту. Время остановилось, каждый день носильциков приходилось убеждать, чтобы они шли вверх; некоторые из них, в первую очередь те, кому из-за нехватки обуви пришлось идти по снегу босиком, вернулись вниз, где светило солнце и зеленела трава.

В этой ситуации только терпение могло решить «кто кого». Терпению нас учит спорт, ведь в спорте успехи приходят после долгого самоотречения и подготовки. Иван Галфи приобрел опыт во многих экспедициях, ему приходилось иметь дело с носильщиками в Гиндукуше и при восхождении на Нанга Парбат, а там они еще капризнее, неуступчивее и, главное, вообще не знакомы с понятием «дисциплина».

И вот во время вынужденного ожидания Иван распаковывает короткие металлические лыжи знаменитой марки «Кестль». Иван пристегивает лыжи, поднимается по гребню и по сырому весеннему снегу демонстрирует первый в истории чехословацкий спуск на лыжах в Гималаях. Геолог Ян Калвода подтверждает, что гребень относится именно к этой горной системе, так что экспедиция завоевывает приоритет в спуске на лыжах. Потом лыжи берут и другие участники, и каждый в соответствии со своей лыжной школой и уровнем мастерства спускается по склонам Гималаев.

Упрямые шерпы вылезают из кухни, как любопытные суслики. Возвращающиеся носильщики смеются над удивительной забавой сахибов, особенно когда кто-нибудь из них съезжает «на пятой точке».

И вот уже шерпы пристегивают лыжи, и только вмешательство врачей спасает шерпов от переломов берцовых костей.

Начинается всеобщее веселье, и на следующий день экспедиция преодолевает перевал Шиптона.

К сожалению, друзья уже не друзья!

Ледорубы и пуховые спальные мешки, так же как пуховые куртки, свитера, фланелевые рубашки из Вимперка и ботинки с подошвой вибрам, сделанные фабрикой «Ботана» в Скутче или же кооперативным предприятием «Подтатран» в Попраде, шерпы продают в Катманду за приличные деньги. Деньги, деньги и снова деньги. Они скрываются даже за дружбой шерпов, которые некогда отдавали жизнь за альпинистов, сносили выбившихся из сил восходителей с гималайских вершин и отогревали их отмороженные ноги теплом собственного тела.

И мы спрашивали себя, может ли существовать дружба там, где между людьми возникают отношения, — которые политическая экономия называет товарно-денежными.