Восхождение королей - [67]

Теперь губы Лорена дарили наслаждение, его слова заменил член Дэмиена.

Он кончит в рот Лорену. Это единственное ошеломительное осознание пришло к нему за мгновение до того, как Лорен наклонился и отточенным движением глубоко его заглотил. Дэмиена охватила вспышка тепла, и он кончил, переполненный ощущениями, прежде чем успел сдержать себя. По телу пробегала дрожь, пока он старался не двигаться, мышцы живота напряглись, пальцы вжимались в штукатурку.

Наконец его глаза открылись. Он прислонился головой к стене и наблюдал, как Лорен отстранился от него. Дэмиен почти ожидал, что Лорен подойдет к камину и брезгливо сплюнет, но он не сделал этого. Лорен проглотил. Он прижимал тыльную сторону руки ко рту, и стоял у окна, наблюдая за Дэмиеном с легкой настороженностью.

Дэмиен оттолкнулся от стены.

Когда он подошел к Лорену, то снова положил ладонь на стену, на этот раз сбоку от головы Лорена. Дэмиен чувствовал его дыхание в пространстве между ними, и тело Лорена было безошибочно возбуждено от того, что он только что сделал.

Было очевидно, что Лорен не знал, как рассматривать тот факт, что он возбудился, и что часть его настороженности была связана с тем, что он не знал, чего ждать дальше — один из странных пробелов в его опыте, которые Дэмиен предугадать не мог.

Стоя в приглушенном свете, Лорен сказал:

— Это честный обмен, не так ли?

— Не знаю. Чего ты хочешь?

Глаза Лорена казались очень темными. Дэмиен практически видел борьбу в нем, его напряжение становилось все ощутимее. На мгновение Дэмиену показалось, что Лорен не станет отвечать, потому что правда его желания была слишком болезненно открытой.

— Покажи мне, — сказал Лорен, — как это может быть.

Произнеся это, он залился румянцем; слова оставили его раскрытым — неопытным юношей, прижатым к оштукатуренной стене гостиницы.

Снаружи раскинулся враждебный Акиэлос, полный врагов и людей, жаждавших их смерти — опасная территория, которую надо преодолеть, прежде чем они оба смогут быть в безопасности.

Но здесь они были наедине. В свете свечей волосы Лорена казались золотыми, они падали на его ресницы и на изгиб шеи. Дэмиен представил, как бы он ухаживал за ним в какой-нибудь другой стране, где всего этого не случалось, как бы он вел с ним сладкие разговоры на балконе, до которого бы доносился аромат цветов из ночного сада внизу, а сияние праздничного вечера оставалось позади них. Он стал бы воздыхателем, рискованно ищущим пределы дозволенного.

— Я бы ухаживал за тобой, — сказал Дэмиен, — со всем изяществом и учтивостью, которых ты заслуживаешь.

Он распустил первый шнурок на рубашке Лорена, и ткань начала расходиться, открывая ложбинку на шее. Губы Лорена приоткрылись, он едва дышал.

Дэмиен продолжил:

— Между нами не было бы лжи.

Он потянул за второй шнурок, и почувствовал глухой удар собственного сердца и тепло, исходящее от кожи Лорена, когда он опустился к третьему шнурку.

— У нас было бы время, — сказал Дэмиен, — чтобы быть вместе.

И тогда в теплом свете свечей он поднял руку и погладил щеку Лорена, наклонился и нежно поцеловал его в губы.

Он ощутил изумление Лорена, словно тот не ожидал, что Дэмиен поцелует его после того, что он только что сделал. Через мгновение Лорен целовал его в ответ. Лорен целовал совсем не так, как делал все остальное. Он целовал просто и бесхитростно, как будто поцелуй для него был серьезным. И в нем чувствовалось ожидание — словно он ждал, что Дэмиен возьмет инициативу на себя.

Когда Дэмиен не сделал этого, Лорен по-другому наклонил голову, и его пальцы скользнули в волосы Дэмиена, все еще влажные после ванны. Поцелуй стал глубже по решению Лорена. Дэмиен чувствовал тело Лорена, прижавшегося к нему, и скользнул рукой под его распущенную рубашку, наслаждаясь ощущением этого мягкого собственнического прикосновения, о котором он и не мечтал до сегодняшней ночи и все еще отчасти ждал, что Лорен убьет его за это. Лорен издал легкий стон поощрения, на мгновение прервав поцелуй и закрыв глаза, переключая все внимание на прикосновение Дэмиена.

— Тебе нравится медленно, — Дэмиен наклонил голову к уху Лорена.

— Да.

Дэмиен очень нежно поцеловал шею Лорена, пока его рука медленно ласкала кожу под рубашкой. Кожа Лорена была более чувствительна, чем его собственная, хотя в течение дня Лорен безжалостно затягивал себя в самую суровую одежду. Дэмиен задался вопросом, подавлял ли Лорен свои ощущения по той же причине, по которой сейчас вел внутреннюю борьбу, чтобы их принять, его челюсти были плотно сжаты.

Тело Дэмиена начало возбуждаться снова, когда он подумал о том, как медленно войдет в тело Лорена, будет брать его так медленно, как ему нравится, и так долго, пока они не забудут, где закачивается один из них, и начинается другой.

Когда Лорен потянулся, стянул с себя рубашку и остался перед ним обнаженным, как уже был однажды, давно, в дворцовых банях, Дэмиен не смог устоять и шагнул вперед, проводя по коже Лорена кончиками пальцев от груди до бедра, следуя за прикосновением своим взглядом.

Лорен смотрел на него в ответ, словно физическая сила Дэмиена стала более выражена теперь, когда они оба были обнажены. Лорен толкнул его на матрас. Его руки блуждали по телу Дэмиена. Он касался Дэмиена так, как будто хотел изучить форму и ощущение его тела, как будто хотел запомнить все детали и сохранить их в своей памяти.