Восхождение - [23]

«Это сон!» - подумала Эста.

Старушка образумила Леонарда. Эста раскраснелась, готовая заплакать. Они оба выскочили из кареты, словно из нежданной западни. Жорж показался в туннеле двора, вероятно, оказавшегося не проходным.

- Леонард, уходите! Ради Бога. Мне необходимо с ним объясниться, чтобы не было никаких недоразумений.

- Эста! Как же я могу уйти? - возразил с удивлением Леонард. - Это он должен от меня потребовать объяснений, если задета его честь.

- Вздор! Я не жена его и даже не невеста. Вы не при чем здесь абсолютно. Этот казус я сама спровоцировала. И Жорж это отлично понял.

- О, Психея! Что ты со мной делаешь? - заломил руки Леонард.

- Ну-с, детки, нацеловались? - проговорил Жорж, удивленнно оглядывая Эсту и Леонарда. - Как вас разобрало! Даже завидно. Хорош мальчик, ничего не скажешь. И вы, Эста, не промах. Ну, ладно, я никому не скажу.

- Что-о? - Эста неожиданно оскорбилась до глубины души, до слез, она буквально заплакала и быстро направилась по набережной в свою сторону. Молодые люди смущенно поплелись за нею, велев кучеру следовать за ними.

Обдумав случившееся, Леонард пришел к убеждению, что Жорж оскорбил Эсту, пусть невзначай, и должен дать ему удовлетворение.

- Милостивый государь! - вполголоса, с явной угрозой он произнес. - Наконец, очевидно, до вас дошло, что над вами смеются...

- Что такое? - опешил Жорж.

- Смеются вам в глаза. Я понимаю, обидно.

- Оставьте! - свысока бросил Жорж. - Все шло своим чередом, как должно быть. Изображайте на маскарадах кого угодно, но в жизни рядиться Эротом, это смешно. Это над вами смеются.

- Речь не обо мне. Вы оскорбили Эсту. Если вы не в состоянии по своей буржуазной тупости понять это, то я заставлю вас, по крайней мере, раскаяться.

- Ах, вот как! Извольте. Я к вашим услугам, - холодно поклонился Жорж и, сев в карету, уехал в свою сторону.

Леонард, весьма довольный собой, последовал за Эстой. Она обернулась, слез не было, глаза ее весело смеялись. Он же вдруг загрустил, словно предчувствуя разлуку и даже смерть; хотя в переменах его настроения для Эсты не было новости, она вопросительно поглядела на него, получилось, нежно, будто ласки от него она ждет, но он уже не дал себе воли, а поспешил расстаться. Проводив барышню до дома Легасова, Леонард зашел к себе и уехал к Аристею.

2

Застал Леонард художника в превосходном настроении. Поработав всласть, чтобы снять возбуждение или усталость, он любил выпить и закусить как следует. На этот раз, как выяснилось, он обедал у Легасова.

- Прекрасная модель! - вскричал он. - Но, знаешь, слишком женщина. Или я так воспринимаю ее? А это не годится. Я бы охотно взялся за портрет Тимофея Ивановича. Колоритная личность! Даже внешне похож на Мамонтова.

Леонард, против обыкновения, слушал художника невнимательно, раздумывая, сказать ли Аристею, или секунданта найти на стороне.

- Кстати, если не секрет, ты был с Эстой? - вдруг спросил он, переходя к своим обычным заботам о юном друге. - Ее не могли дождаться ни к обеду, ни к ужину.

- Да, - заулыбался Леонард, как всякий влюбленный юноша, при одном упоминании о заветном его сердцу предмете.

- Но Эста как будто с Жоржем отправилась на выставку картин.

- Эста о том мне заранее сказала.

- А знаешь, этот Жорж - вполне возможный жених для Эсты. О том толковал сам Легасов. Как я понял, Эста уже склонялась к мысли о замужестве и в Жорже видела жениха. То есть какое-то увлечение с ее стороны наблюдалось. Постой! Но вдруг что-то случилось, и она стала отдаляться от него, как и от других молодых людей, уходя с головой в свои занятия. Эста много читает и много думает, что удивляет Легасова до восторга. а Диану тревожит.

- Странно, я как будто уже догадывался о том, о чем вы говорите, - нетерпеливо выслушав художника, словно успокоился молодой человек. - Этот Жорж, вероятно, допустил какую-то бестактность по отношению к Эсте, как позволил нечто подобное и в моем присутствии, - Леонард надумал все сказать Аристею, тем более что он словно склонял его к тому, заговорив об Эсте. - Она даже заплакала. Я не выдержал и вызвал мерзавца на поединок. Прошу вас не только не отговаривать меня от этого безрассудства, но взять на себя роль секунданта.

Изобразив крайнее изумление и тут же рассмеявшись, художник тотчас согласился.

- Хорошо. Я готов, - наливая себе водки из графинчика, проговорил он, между тем как Леонард принялся за холодную закуску, а водки он не пил, особенно с Аристеем, как младший брат, свободный еще от привычек взрослых. - Разумеется, в качестве твоего секунданта я предприму все - на высоте чести, чтобы дело уладить миром.

- Прекрасно! - с облегчением вздохнул Леонард. - Только на мировую ни я, ни он, скорее всего, не пойдем. Мы слишком успели надоесть друг другу и нам не разминуться иначе.

- Я понимаю: вступиться за честь прекрасной дамы - дело благородное и даже заманчивое, - заметил Аристей. - Умеешь ли ты фехтовать?

- Немножко.

- Умеешь ли ты стрелять?

- Кроме, как в тирах.. еще ребенком... То есть настоящего оружия в руках не держал. Но это неважно.

- За кем выбор оружия?

- Не знаю. Это тоже абсолютно неважно. Аристей, поединок завтра утром.