Восхождение к любви - [4]

– Профессиональный Лотарио, – цинично произнесла она, вспомнив о вчерашнем происшествии.

– Лично я не жалуюсь, – ответила Джоан.

– Он весь твой.

Когда последние формальности были соблюдены, Ренцо потребовал всеобщего внимания, чтобы рассказать о планах на следующие несколько дней.

– В горах мы будем жить в хижинах, – сказал он. – Там довольно простая обстановка, но, думаю, вы выдержите.

По толпе прошел ропот одобрения

– Даже самые хрупкие из нас, – не удержалась Мэнди.

Рэнцо улыбнулся.

– Полагаю, мне не дадут об этом забыть. Ну что, в путь?

Когда все остальные вышли на улицу, он отвел Мэнди в сторону.

– Я правда вам очень благодарен. Вы на меня не сердитесь?

– Не понимаю, о чем вы говорите. Я ничего не помню.

– Возможно, вы правы. Пойдемте.

В первый день они, соединенные между собой веревкой, медленно поднимались вверх по нижним склонам.

Мэнди уже довольно долго занималась альпинизмом, и эта часть пути далась ей легко. Самым трудным был момент, когда следовавшая за ней Джоан оступилась, но Мэнди удержала ее, и все закончилось благополучно. Подняв глаза, она обнаружила, что Ренцо наблюдает за ней, и испытала удовлетворение, когда он одобрительно ей кивнул.

Она была рада, что не является самым слабым членом их группы, состоящей из двенадцати человек. Эта сомнительная честь выпала на долю Генри, неуклюжего и упрямого молодого человека. Он был добродушным, но хотел все делать по-своему и не слушал указаний инструктора. Правда, до тех пор, пока Ренцо серьезно с ним не поговорил и не пригрозил отправить его назад.

Когда стемнело, они прошли в хижину, где провели свою первую ночь. Она была маленькой, зато тут их ждал сытный ужин и мягкие кровати.

Вечер проходил в дружеской обстановке, Ренцо и здесь был в центре внимания. Женщины смотрели на него с обожанием, мужчины – с завистью. Он воспринимал все это как должное, и Мэнди была вынуждена признать, что причина его успеха крылась не только в привлекательной внешности. Он был харизматичен, стилен, уверен в себе.

Его нельзя было застать врасплох. Когда кто-то достал гитару, он стал подпевать с апломбом известного артиста. Генри время от времени пытался привлечь к себе внимание глупыми шутками, но после того, как его осадили, обиделся и ушел. О его существовании вспомнили лишь ночью, когда в тишине послышался звук пощечины, за которым последовал его крик. Очевидно, и на любовном фронте ему тоже не повезло.

На следующий день они поднялись еще на три тысячи метров и переночевали в более просторной хижине на краю горного хребта, из окон которой были видны мерцающие огни Шамони.

Мэнди вышла на улицу полюбоваться закатом среди заснеженных горных вершин и затаила дыхание. Небо на горизонте было окрашено в изумительный алый цвет, необычный для февраля.

Рядом с ней открылась дверь. Повернувшись на звук, она увидела Ренцо. К ее облегчению, он молчал, пока яркие краски не растворились во мраке ночи.

Тогда она услышала, как он вздохнул.

– Захватывающее зрелище, правда? Я всегда выхожу смотреть на закат.

– Не надоело? Должно быть, ты видел его слишком часто.

– Это не имеет значения. Каждый раз он для меня как первый. – Он насмешливо посмотрел на нее. – Полагаю, ты удивлена, поскольку считаешь меня бесчувственным мерзавцем, не способным ценить красоту. Не отрицай, что таково твое мнение обо мне.

– Я и не собираюсь этого отрицать. – Она ухмыльнулась в ответ. – Зачем?

Он выглядел расстроенным.

– По крайней мере, могла бы проявить вежливость.

– Не люблю врать.

– Очень умно. Так ты экономишь массу времени. – Он подошел и сел рядом. – Тебе не тяжело дается подъем?

– У меня все в порядке, спасибо. Я довольна собой. Я не запаниковала, когда Джоан оступилась, удержала ее. Тебе придется это признать.

– Это правда, но вас обеих еще сверху держал я. Ладно, ладно, не смотри на меня так. – Он едва удержался от смеха.

– Тебе не нужно возвращаться к твоим гостям? – спросила Мэнди.

– Они не мои гости, а моя ответственность, без которой я иногда предпочел бы обойтись. Клянусь, это последний раз, когда я веду людей, которых не отбирал сам. Тебя я не имею в виду.

– Я знаю, – весело ответила девушка. – Ты говоришь о Генри. Случайно не знаешь, кто из девушек залепил ему пощечину прошлой ночью?

Ренцо улыбнулся.

– Да они выстроились в очередь с жалобами на него. Бедный Генри. Я видел, как он пытался сегодня заигрывать с тобой. Он тебя достает?

Она сердито посмотрела на него.

– Надеюсь, ты не предлагаешь с ним разобраться?

– Ни в коем случае, – поспешно ответил Ренцо. – Можешь делать с ним все что хочешь, – он заговорщически подмигнул ей, – а я помогу тебе избавиться от тела.

– Хорошо, – сказала Мэнди, смеясь, затем добавила: – Похоже, Генри имеет на тебя зуб.

– Из-за того, что я заставил его меня слушаться?

– Думаю, все дело в том, что он хочет быть таким, как ты, но никогда не станет. Он понимает, что ты не получил бы пощечину, и желает тебе смерти.

– Я не собираюсь составлять ему конкуренцию. Ширина этих коек не более двух футов.

– Ну, – задумчиво произнесла Мэнди, – полагаю, двух футов может быть достаточно, если… – Намек повис в воздухе.

– Ты знаешь, что заставляешь меня краснеть?