Восхождение и гибель реального социализма. К 100-летию Октябрьской революции - [155]

В ходе немецкой Ноябрьской революции 1918 г. стихийные социалистические стремления рабочего класса оказались настолько сильны, что реформистское руководство СДПГ было вынуждено успокаивать и обманывать массы социалистическими лозунгами вроде «Социализм идёт!».

Хотя при окончании войны и возникла революционная ситуация, в которой сложились объективные, а отчасти и субъективные условия для завоевания политической власти (готовность значительной части рабочего класса, общая усталость от войны и возмущение населения, распад имперской государственной власти, переход части армии и флота на сторону революции), но революционное движение не возымело успеха. Оно не смогло победить, поскольку отсутствовало решающее субъективное условие: сильная революционная партия, которая взяла бы на себя руководство революцией.

Оппортунистические вожди социал-демократии не только давно оставили социалистическую цель, но и были готовы препятствовать революционному подъёму масс, сотрудничая с буржуазными и аристократическими силами, а если понадобится, то даже спасать монархию[245]. Вожди Независимой Социал-демократической партии (НСДПГ), отделившейся от СДПГ, были слишком нерешительны, а только что образованная Коммунистическая партия ещё не обладала необходимым влиянием среди масс. Их главные вожди Карл Либкнехт и Роза Люксембург сразу после основания партии погибли от рук реакции, в таких условиях укрепление КПГ было делом затруднительным. К катастрофическим последствиям привёл тот факт, что перед началом Первой мировой войны революционные силы в СДПГ не вели последовательной борьбы вплоть до полного отделения от реформистских сил и поэтому не основали уже тогда независимую революционную социалистическую партию.

В возникшем в 1923 г. революционном кризисе продолжали отсутствовать решающие условия для победы социалистической революции, поскольку в руководстве молодой Коммунистической партии не было единой линии, в результате чего выступления окончились поражением.

Фиксация в общей схеме стратегии борьбы коммунистических партий Исполкомом Коминтерна (ИККИ) затруднила для отдельных партий необходимый учёт в своей политике соответствующих национальных условий и их особенностей. Вследствие этого КПГ связала цель достижения социалистического общества напрямую с установлением диктатуры пролетариата в советской форме, что нашло отражение в лозунге «советской германской республики». Это было тактической ошибкой, затруднившей привлечение широких масс на сторону социалистов. Хотя влияние КПГ на массы в 1920‑х и в начале 1930‑х гг. заметно выросло, однако значительная часть рабочего класса и мелкобуржуазных слоёв и далее предпочитала идти за социал-демократами, а не за КПГ. С СДПГ они чувствовали себя связанными долгой традицией. Сильное раздражение против коммунистов, предательски подогреваемое правым руководством СДПГ, не осталось без результата, и это может объяснить, почему социализм в виде германской советской республики не был способен завоевать большинство. Тот факт, что русское слово совет означает не что иное, как совещание и что выборы в советы — это глубоко демократический институт, — исчез под напором клеветнических атак.

И всё же, несмотря на антикоммунизм социал-демократических вождей, СДПГ по своей классовой базе продолжала оставаться рабочей партией, хотя и возглавлялась оппортунистическим и обуржуазившимся руководством. Несмотря на внутренние противоречия и идеологические и политические различия между двумя течениями рабочего движения должно было быть ясно, что в Германии реалистический путь к победе социализма мог вести только через взаимопонимание и сотрудничество с социал-демократией или, по крайней мере, с большей частью этой партии, а вовсе не через её политическое устранение и «разгром», которого требовал Сталин. Значительные части рабочего класса, организованного социал-демократией, по традиции продолжали настаивать на необходимости установления социалистического общества, из-за чего социал-демократическое руководство зачастую было вынуждено в демагогических целях использовать социалистические лозунги.

Понимание, что сотрудничество двух рабочих партий необходимо для достижения указанной цели, выразилось в попытках КПГ создать единый фронт снизу. Однако сталинистские теория и политика, оценивавшие социал-демократию как «правое крыло фашизма» или как «брата-близнеца фашизма», не только сделали это «низовое единство действий» довольно иллюзорным, но и оказывали дезориентирующее влияние на политику КПГ.

Одним из следствий этой совершенно неверной линии была, во-первых, недооценка фашизма и его опасности, а во-вторых, препятствование возможному единству действий КПГ и СДПГ для защиты от фашистской угрозы. Она нависла как над КПГ, так и над СДПГ, поскольку они обе преследовались гитлеровским фашизмом как ветви «еврейского марксизма».

Серьёзный анализ изменений, происходивших тогда в классовых отношениях капиталистического общества в Германии перед лицом углубляющегося кризиса, должен был бы показать, что правящие круги германской крупной буржуазии больше не желали использовать для стабилизации капиталистической системы руководство СДПГ, поскольку к тому времени это казалось слишком небезопасным. Они уже ориентировались на фашистскую диктатуру. Это развитие изменило также положение и роль социал-демократии, поскольку она сама теперь неизбежно становилась такой же мишенью фашистской угрозы, как и КПГ