Восхождение и гибель реального социализма. К 100-летию Октябрьской революции - [117]

Во многих отношениях хрущёвская «десталинизация» оказалась недостаточной, поскольку не была продумана ни её реализация, ни тем более её последствия, однако в то же она время была неправильной, поскольку декларировала, что все акты произвола, репрессии, а вместе с ними деформации и искажения в партии и в обществе имели своей причиной отрицательные черты характера Сталина. Из-за того, что Сталин был представлен единственным виновником, то есть козлом отпущения, все его бывшие соучастники — среди которых был и сам Хрущёв — смогли спрятаться за ним, тем самым избежав ответственности. Однако важнее всего стало то упущение, что не были вскрыты общественные и политические основы произошедших опасных извращений Коммунистической партии и советской власти. Они сохранялись и впредь, хотя и были ликвидированы наиболее очевидные эксцессы.

Нетронутыми остались сталинские оценки внутрипартийных дискуссий 1920‑х и 1930‑х гг. Не были реабилитированы руководители партии, ложно обвинённые и приговорённые за измену и за шпионаж в пользу империалистических держав, такие как Троцкий, Зиновьев, Каменев, Бухарин, Рыков, Томский, Радек, Раковский, Смилга, Преображенский, Серебряков и другие. Как и при Сталине, о них продолжали молчать. Хрущёв продолжал считать их осуждение правильным, поскольку они выступали против сталинской линии партии. Однако он считал, что не следовало незамедлительно их расстреливать — достаточно было бы длительного заключения.

Система, созданная Сталиным, сохранялась в своём ядре, по сути отождествляясь с социализмом. Поскольку причины всех деформаций социализма усматривались в «культе личности», то считалось, что достаточно лишь нескольких исправлений, чтобы устранить отклонения в развитии. Так, одним из первых решений в экономической политике стало ускорение развития лёгкой промышленности с целью значительно увеличить объёмы производства продуктов потребления.

Теоретические взгляды Сталина продолжали относить к основам «марксизма-ленинизма», а тщательный анализ его взглядов, во многих отношениях исказивших марксизм, поначалу вообще не предпринимался, хотя Сталина уже и не называли «классиком» марксизма. Сталинская фальсификация истории ВКП(б) в «Кратком курсе» подверглась лишь небольшим исправлениям. Лишь при подготовке XX съезда, который должен был произойти в феврале 1956 г., Хрущёв решил перейти к более широкому обсуждению Сталина и его политики, поручив секретарю ЦК и кандидату в Политбюро П. Н. Поспелову (1898–1979) подготовить соответствующие материалы. Эти материалы позднее были переработаны секретарём ЦК Д. Т. Шепиловым (1905–1995) и дополнены Хрущёвым.

Однако Президиум отказался поставить это выступление в повестку дня съезда. Хрущёв смог добиться лишь права выступить с этим докладом на закрытом заседании после окончания публичной части съезда, что позднее, в постсоветское время, послужило аргументом для отрицания действительности и подлинности текста[205].

Не был проведён глубокий марксистский анализ путей развития советского общества, по которым оно шло до того времени, и поэтому выводы, сделанные из исторического опыта, были чрезвычайно поверхностны. Требовавшийся возврат к «ленинским нормам» и в целом ко взглядам Ленина во многом оставался лишь словами и не годился для проведения более глубоких преобразований общественной и политической системы. Поскольку хрущёвское руководство не имело ясного представления о реальных причинах деформаций и искажений советского общества, то и его практическая политика оставалась без ясной линии. Его политика оставалась прагматически-утилитарной, зачастую колеблющейся и непредсказуемой, разумеется, направленной на проведение необходимых улучшений, однако не достигавшей долговременного эффекта. В конечном счёте и здесь доминировал субъективизм, выражавшийся в непродуманных решениях и прежде всего в нереалистических целях.

Уже конфликт по поводу повестки XX съезда в 1956 г. показал, что сопротивление хрущёвской линии десталинизации усилилось, а позиции Хрущёва ослабли. Вскоре после этого съезда его противники перешли в общую атаку, и Президиум в его отсутствие большинством решил снять Хрущёва с поста первого секретаря и вообще ликвидировать этот пост.

Этому послужил целый ряд причин, среди которых — и многочисленные шаги Хрущёва, предпринятые на основе личного авторитета, и неудачи в осуществлении его политики. Но главным мотивом для его отставки в 1957 г. стало его отношение к Сталину и к сталинизму. Однако Хрущёв не сдался. При поддержке министра обороны маршала Жукова ему удалось спешно созвать заседание ЦК, доставив на самолётах в Москву многих республиканских членов ЦК.

Если раньше решения Политбюро без возражений подтверждались ЦК, то теперь возвращение к «ленинским нормам» всё же изменило положение. По уставу именно Центральный Комитет, а не Президиум, был высшей инстанцией, принимавшей решения между партийными съездами, и ЦК, избранный XX съездом, имел достаточно сил и сознательности, чтобы использовать свои полномочия. Хрущёв смог перетянуть большинство ЦК на свою сторону, благодаря чему ЦК отменил решение Президиума, осудил противников Хрущёва как «антипартийную группу» и вывел их вождей из партийного руководства. Они были усланы подальше: Молотов был назначен послом в Монгольской Народной Республике, Маленков стал директором ГЭС в Казахстане, а Булганин — председателем совнархоза в Ставрополе, где позднее начинал свою политическую карьеру некто Михаил Горбачёв.