Восхождение Губернатора - [31]

Неожиданная волна эмоций поднимается в Брайане Блейке и это застаёт его врасплох. Трудно дать этому определение: отчасти антипатия, отчасти жалость, отчасти отвращение, отчасти печаль, отчасти ярость. Он вдруг ставит Пенни на землю, и мягко поворачивает ее так, чтобы она оказалась лицом к церкви.

— Это момент "прочь", детка, — мягко произносит Брайан, а затем поворачивается к брату.

Филип продолжает дразнить зомби.

— Просто расслабься и следуй за прыгающим мячом, — говорит он пускающему слюни существу, размахивая стволом медленно вперёд и назад.

— Я это сделаю, — говорит Брайан.

Филип замирает. Он оборачивается и смотрит на брата. — Что ты говорит?

— Дай мне пистолет, я его прикончу.

Филип глядит на Ника, а Ник глядит на Брайана. — Мужик, ты же не хочешь…

— Дай пистолет!

В уголках губ Филипа подрагивает неоднозначная и невесёлая улыбка.

— Да пожалуйста, приятель.

Брайан забирает пистолет и без колебаний делает шаг вперед, тыча им в машину, прижимая дуло к голове мёртвого полицейского. Он пытается сделать выстрел… но палец не реагирует. Его палец на спусковом крючке не подчиняется командам мозга.

В неловкой паузе зомби пускает слюни, как будто ожидая чего-то.

— Верни пистолет, приятель, — голос Филипа доносится до Брайана издалека.

— Нет… Я справлюсь. — Брайан сжимает зубы и пытается нажать на курок.

Его палец покрывается льдом. Его глаза горят. Его желудок сжимается.

Мёртвый коп зарычал.

Брайан начинает дрожать, и Филип шагает вперед.

— Отдай мне пистолет.

— Нет.

— Ну же, приятель, отдавай.

— Я смогу! — Брайан вытирает глаза рукавом. — Чёрт возьми, смогу!

— Ну ладно. — Филип касается пистолета. — Достаточно.

— Черт возьми, — говорит Брайан, опуская пистолет со слезами в глазах. Он не может этого сделать. Ему приходится с этим смириться. Он отдает пистолет брату, и отступает с опущенной головой.

Филип освобождает полицейского от страданий одним выстрелом, который распыляет брызги крови по внутренней стороне лобового стекла патрульной машины. Выстрел разносится эхом над разрушенной местностью.

Зомби-коп падает лицом на руль.

Долгое время Брайан борется со слезами и пытается скрыть свою дрожь. Он смотрит через окно автомобиля на останки полицейского. Он хочет сказать мёртвому офицеру, что ему очень жаль, но не решается. Он просто продолжает смотреть на безжизненное тело, до сих пор удерживаемое на месте ремнём безопасности.

Слабый звук голоса ребенка, как трепыхание сломанных крыльев, раздаётся за ними.

— Папа… Дядя Брайан… Дядя Ник? Мм… происходит что-то плохое.

Трое мужчин поворачиваются почти одновременно. Их взгляды поднимаются к парковке церкви, к месту, на которое Пенни смотрит и указывает.

— Сукин сын, — говорит Филип, видя, что наихудший сценарий разворачивается на его глазах.

— О, мой Бог. — Произносит Ник.

— Чёрт, чёрт, чёрт! — Спина Брайана похолодела, когда он посмотрел на фасад церкви.

— Пойдём, тыковка, сюда.

Филип подходит к ребёнку и нежно тянет её обратно к полицейской машине.

— Мы одолжим машину у этого милого полицейского.

Он подходит к двери водителя, отпирает её, открывает с пинка, расщёлкивает ремень безопасности, и выдергивает обмякшее тело из машины. Зомби вываливается на тротуар со специфическим шлепком перезрелой тыквы.

— Все внутрь, быстро! Забрасывайте пожитки назад! И забирайтесь внутрь!

Брайан и Ник обегают машину с другой стороны, распахивают двери, забрасывают в них рюкзаки и садятся внутрь.

Филип усаживает Пенни на пассажирское сидение и залезает на место водителя.

Ключи в зажигании. Филип поворачивает ключ. Двигатель трещит.

Приборная панель едва освещена, остались лишь тлеющие угольки энергии.

— Иди оно в ад! Чёрт!

Филип выглядывает из окна на церковь.

— Хорошо. Подождите минуту. Подождите… подождите. — Он бросает быстрый взгляд через лобовое стекло и видит, что дорога впереди резко снижается, и ведёт под эстакаду. Он смотрит на Брайана и Ника. — Вы двое. Выметайтесь. Сейчас!

Брайан и Ник ошеломлённо смотрят друг на друга. Всё то, что выползло из церкви, скорее всего, привлеченное звуками голосов и выстрела пистолета, вскоре будет выжжено из их воспоминаний с течением времени. К сожалению, это отпечатается в воображении Пенни более ярко: мертвецы, возникающие за зияющими дырами в витражах главного входа и полуоткрытых дверях. Некоторые из них все ещё одеты в рваные, окровавленные церковные облачения, некоторые — в воскресных выходных костюмах и креповых платьях, покрытых запёкшейся кровью. Одни грызут вырванные человеческие конечности, в то время как другие волокут различные части тел с собой. Звук органа по-прежнему просачивается сквозь звуки ужасной оргии внутри часовни. Их, по крайней мере, пятьдесят, а то и больше, и они движутся бок о бок, с определённым намерением, к полицейской машине.

За одно мгновение, прежде чем открыть дверь и присоединения к Нику снаружи автомобиля, Брайан обнаруживает у себя странную мысль: «Они движутся как одно — даже в смерти, по-прежнему тесно связанное религиозное братство, как марионетки какого-то великого Разума.»

Но он быстро очнулся от своих мыслей, услышав крик своего брата из-за руля полицейского автомобиля: