Восход - [7]

Джонас достал одну из палаток для плохой погоды. Она оказалась немногим больше спального мешка. Майлз залез внутрь, и Джонас застегнул молнию. Майлз изображал, что попал в западню, верещал, сучил руками и ногами — и все смеялись.

«Меня ждут веселые приключения», — говорил Питер сам себе, стараясь не вспоминать о хирургическом наборе.

— Питер, пока я не забыл, — спохватился папа. — Мне надо забрать у тебя ключи. Я обещал хозяину, что оставлю их.

— Конечно! — Питер передал ему ключи.

Майлзу пора было домой. Питер спустился с ним на улицу и они некоторое время стояли у входа, не зная, что сказать друг другу.

— Я вернусь до начала каникул, — произнес, наконец, Питер.

Майлз кивнул.

— Оторвись там хорошенько.

Он ткнул Питера кулаком в плечо и пошел прочь, насвистывая. Сделав несколько шагов, он развернулся, пошел задом наперед и помахал рукой.

— Конец связи! — крикнул он.

Питер тоже помахал ему на прощание и полез в карман за ключами. Вспомнив о том, что уже отдал их папе, он нащупал скомканный клочок бумаги — тот самый, что нашел под диваном после завтрака. Это была не квитанция. Питер достал его и принялся разглядывать.

Он держал в руках оторванный уголок тетрадки с единственной фразой, написанный неразборчивым почерком отца.

Назови худшее, что может с нами произойти.

Питер смял записку и спрятал ее поглубже в карман.

«Веселые приключения», — твердо сказал он самому себе и нажал на дверной звонок.

Глава третья Тиа

Грейсхоуп

Тиа открыла глаза и потянулась за скомканным одеялом, которое она сбросила во сне. «Вряд ли уже пора одеваться», — подумала она и вяло перевернулась на бок. В голову почему-то лезли названия домашних животных: свинья, курица, овца, утка, корова… Наверное, они ей приснились. Тиа сонно размышляла, не перепутала ли что-нибудь: разве лошадь и свинья одного размера? Она была почти уверена, что одно животное несколько больше другого, но никак не могла вспомнить, какое именно.

Монотонный шум водяного колеса убаюкивал ее. Из глубин подсознания медленно выплыло слово и вдруг ударило ее, как электрический разряд.

— Совет! — вскрикнула она, вскочила в кровати и больно стукнулась головой о скошенный потолок комнаты.

— Ай, черт! Лана! Ай… — Она выбралась из кровати и накинула меха, которые приготовила накануне ночью. Можно было не тратить времени на ванную — она только вчера помыла волосы, но еще следовало надеть браслеты. С застежками придется провозиться минимум пять минут, и это была одна из немногих вещей, которые Тиа не могла делать, пока едет на коньках. На сколько она уже опоздала?

— Лана! — Она подхватила с сундука меховой комбинезон, сунула в него ноги, затем руки и вывалилась в главную комнату, гремя браслетами и перекинутыми через плечо коньками.

— Тиа, — спокойно ответствовала ее тетушка, которая восседала за столом перед чашкой с дымящимся рисовым отваром.

— Почему ты меня не разбудила?

— Я не разбудила тебя потому, что уже предупреждала о том, что не стану тебя будить. Потому что девушка, достаточно взрослая для того, чтобы обращаться в Совет, может подняться с постели и привести себя в порядок самостоятельно. — Говоря это, она подошла к Тиа и стала помогать ей с браслетами. — Твой завтрак уже готов.

Тиа посмотрела на стол.

— Большое тебе спасибо. Но у меня нет времени, чтобы его съесть.

— Ты можешь ехать на коньках и есть одновременно, — невозмутимо ответила тетя и отпустила ее руку. Все браслеты были аккуратно застегнуты. Она добавила:

— Маттиас ждет тебя, я знаю.

Тиа заглянула в маленькую миску перед собой, потом посмотрела на Лану глазами, полными искренней благодарности.

— Скороягоды! Что ты, не стоило…

Лана сделала вид, что не слышит.

— Сегодня тебе нельзя опаздывать, Тиа. Вспомни, сколько ты трудилась. Вперед, иди же.

Тетя наверняка сидела за столом с самого Восхода и боролась с желанием разбудить племянницу, одеть и накормить завтраком, вручив детскую ложку, которую она вопреки правилам хранила в ящике рабочего стола, бережно завернув в тряпицу.

Тиа взяла мисочку и аккуратно выложила бесценные ягоды на развернутый блин. Затем ловко свернула так, чтобы не потерять ни единой капельки ягодного сока, и отработанным движением проскользила в одних носках до входной двери, остановившись прямо перед меховым ковриком.

Тетя лишь покачала головой.

— Настанет день, когда тебе все-таки придется вести себя, как подобает леди. Тиа, пора взрослеть…

— Как ты любишь напоминать мне об этом! — Держа в одной руке свернутый блин, Тиа сунула ноги в коньки и подхватила свою накидку с вешалки. — Пожелаешь мне удачи?

Тетя послала ей воздушный поцелуй. Тиа послала такой же в ответ, театрально вскинула руку и крутанулась в сторону двери. Сделав глубокий вдох, она оттолкнулась коньком и выехала наружу, прямо в гущу уличного движения.

Поедая на ходу блинчик с ягодами, Тиа размеренно катилась по главной улице и махала рукой попадавшимся на глаза знакомым. Наступил час пик, многие люди спешили на работу, и она старалась глядеть под ноги и лавировала между конькобежцами, пытаясь как можно быстрее добраться до места встречи с Маттиасом.

Маттиас жил недалеко от Пятой улицы, узкой дороги, отделявшейся от главного проезда. Тиа едва не оступилась на повороте, когда какой-то парень резко затормозил прямо перед ней. Ей удалось сохранить равновесие и скорость, и она поспешила дальше. Маттиас стоял перед своей квартирой вместе с мамой, Селой. Они с Тиа были родственниками: Села приходилось кузиной Лане и маме Тиа, Маи. Мама Тиа умерла, когда Тиа была совсем крошкой.