Восход Левиафана - [9]

Карн никогда не забудет, как однажды на прием пришла беременная девушка с двумя детьми. Просила материальную помощь. Естественно не работала, как позже оказалось - никогда и нигде. На вопрос «а где отец детей?» последовал ответ «не знаю, он вообще зек, периодически сидит, периодически пропадает». Всего детей было четверо. Все - от зека (походу, ни от одного). Судя по возрасту детей, папаша (ши) появлялся (лись) с периодичностью в один-два года, а потом опять пропадал (ли). От мамаши смачно несло перегаром, на вид было лет сорок, по паспарту - двадцать пять.

Приходили детины, откровенные «шкафы», «четыре на четыре», абсолютно здоровые и трудоспособные. Без «вышек», без нормального владения родной речью. Просили устроить их в «престижную контору». Иногда просить за таких приходили их матери. Когда у одной из них депутат спросил, почему сын сам не пришел, она ответила, что у сына сегодня важный турнир по «какой-то компьютерной стрелялке».

И это не единичные случаи, таких - большинство. Иногда Карн подменял девушку, которая сидела на ресепшне (тьфу, блять, своих русских слов что ли нет?!), и регистрировала пришедших на прием граждан. В такие минуты он искренне жалел эту девушку. Его проклинали, его поносили, говорили что он «падла такая» зарабатывает здесь по 300 тысяч в месяц и ничего при этом не хочет делать, только «лупает бесстыжими глазами»! В особой степени страсти накалялись, когда депутат, который должен был вести прием, задерживался. А задерживались депутаты часто, почти всегда (хрен ли им, большие люди, как известно, не опаздывают).

В общем, и дедушка Карамзин попал в точку, в самое ядрышко. Всякий народ имеет ту власть, которую заслуживает. Хотя Карн, делая отсылку к нынешним реалиям, всерьез сомневался - а действительно ли народ имеет власть, или все-таки наоборот...

И не то, чтобы он идеализировал госструктуры до того, как попал в приемную. Но одно дело - слышать эти закостенелые стереотипы, и совсем другое - видеть их наглядное воплощение собственными глазами. Например, раньше Карн никогда бы не поверил, что на президентских выборах можно спокойно войти на избирательный участок, протянуть паспорт «кому надо» и с каменным лицом проголосовать за другого человека. За того, кто переехал в другой город или... в другой мир. Раньше не поверил бы, а теперь... Как говорил старина Зохан: «Я это видел, я это делал, тебе это не нужно».

К счастью, ад продлился недолго. Всего два года. Сначала Карн терпел, потом пробовал «возникать», а потом взял и уволился. И ушел на фриланс, где стал зарабатывать втрое больше. Сидя в уютном кресле, ни перед кем не отчитываясь, делая то, что ему действительно нравится. И главное - подальше от политической мрази... то есть грязи. Сейчас все вспоминалось как страшный, но весьма поучительный сон.

Карн чуть не споткнулся о пивную бутылку, услужливо выставленную посреди тротуара безымянным поборником модернистских тенденций в уличном дизайне. Милые сердцу воспоминания улетучились, как дым под ураганным ветром. Оказалось, что он уже возле бара.

Карн докурил, метким щелчком отправил окурок в урну и вошел в бар «Посейдон». Вошел, полный надежд, страхов и желания блевануть.

***

Вообще это было не самое обдуманное решение и, вероятно, не самое безопасное. Идти в некий бар, следуя указаниям неизвестного, при условии, что эти указания были найдены у тебя дома, на листке пергамента (!), вложенном в эзотерико-философскую энциклопедию. Сложно представить что-то безумнее. Даже для Донцовой перебор! Но после того, что случилось утром, Карну такой поворот событий показался вполне закономерным. Как минимум «гуглить» было бы в разы глупее, хоть и безопаснее.

А ведь хотелось получить ответы, хотя бы намеки. Можно было позвонить друзьям, благо нашлись бы те, кто мог его выслушать и не посчитать сумасшедшим. Но зачем? Вряд ли это приблизит его к разгадке. А тут ему предлагали если не готовый ответ, то, как минимум, зацепку, вектор, конкретное направление. Он думал так, пока ехал к бару, но, очутившись здесь, вдруг потерял всякую уверенность в целесообразности своего решения.

Тонкие сизые струйки от дымящихся сигарет  плавно утекали к потолку, где безжалостная вытяжка всасывала их и выплевывала в жестокий мир городского смога. Из скрытых динамиков лилась тихая, приятная музыка. Бар оказался заполнен разномастным людом примерно на треть. Добропорядочные и не очень граждане сидели за небольшими прямоугольными столиками, тихо переговариваясь, смеясь, ругаясь. Ничего необычного. Никого необычного.

Карн подошел к стойке, возле которой мгновенно материализовался бармен, молодой улыбчивый парень, лысый, с сережкой в левом ухе. Про таких отец Карна говорил: «Тут, уважаемый, три варианта. Ты либо пират, либо казак, либо пидарас. Только вот корабля за окном я не вижу, да и шашки у тебя вроде нет».

- Вечер добрый, - бармен обнажил белоснежные зубы. - Что будем?

- Минералки, газированной, - отрезал Карн, и тон его не подразумевал желания продолжить беседу. Бармен с понимающей миной запустил руки под стойку, не задав ни единого вопроса. Это воодушевляло, потому что разговаривать с ним Карну действительно не хотелось. Таксисты, бармены, проводники в поездах - это особая категория людей. Зачастую они бывают интересными собеседниками, по долгу службы многое слышат и видят, запоминают. И обычно легко делятся информацией. Но Карну информация бармена сейчас нужна была в последнюю очередь.