Восход Левиафана - [7]

Итак, что он видел? Шелест страниц... Кажется, в кустах были детеныши матикор, мерзкие стайные твари, а нападали они на энергалей, это не успевшие обрести четкую форму эфирные образования... Затем над ним пролетели сфинксы, величавые и непостижимые, а у дороги он повстречал темных нагов, могучих, но не шибко умных представителей некогда великой расы. Соответственно, от нагов его спас именно сфинкс. С этим ясно, но что стало причиной «прихода»? Вроде неоткуда взяться флешбэкам, да еще таким!

Карн смутно помнил, что где-то встречал описания, отдаленно напоминавшие тот жуткий мир, почти идентичный нашему, похожий, но иной, кошмарно иной. Быть может, Блаватская? Вряд ли, теософия далека от подобных финтов. Каббалист Леви тот еще мракобес, но хождение меж мирами не по его части. Тот Гермес? Опять мимо, отец магии писал об этом мире, исключительно об этом, пусть глупцы порой пытаются утверждать обратное. Так, может Холл? Ну да, если ты в тупике - спроси совета у Холла, старина Менли не откажет себе в удовольствии подробно пояснить, в какой момент ты облажался.

Он открыл увесистый том «Энциклопедического изложения» (первое, оригинальное издание, вышедшее на русском всего в тридцати трех экземплярах и обошедшееся ему в стоимость подержанной иномарки), стал лихорадочно перелистывать книгу, припоминая ее содержание. А потом на сто сорок четвертой странице он внезапно обнаружил листок. Свернутый вдвое листок серой шершавой бумаги. Не закладка, Карн не пользовался закладками. Он развернул листок и тут же холодный, мерзкий ручеек пробежал вдоль позвоночника. Руки мгновенно вспотели.

На листке безупречным каллиграфическим подчерком было выведено: «19:30, бар «Посейдон». Карн поставил книгу на место, закрыл шкаф и сел на диван, аккуратно, почти благоговейно держа листок перед собой. Перечитал надпись раз пятьдесят, покрутил листок в руках, посмотрел на свет. Вроде бы все предельно просто. И еще - жутко до колик в животе. Потому что вопросов стало еще больше.

Он рухнул навзничь и в очередной раз посмотрел на листок, вытянув руки перед собой. Святые угодники, да ведь это не бумага! В смысле, не обычная целлюлоза, это пергамент! Карн однажды видел пергаментные свитки в музее Каира, так что не сомневался в своей догадке. Но энтузиазм его угас так же быстро, как и вспыхнул. Ну пергамент, и что? Чем это ему поможет?

Он отбросил бумажку и уставился в потолок. Мысли роились как пчелы в улье, но все без толку. В Интернет даже лезть не хотелось. Во-первых, потому что книгам Карн всегда доверял больше. Во-вторых, потому что неоспоримым для него навсегда останется один простой факт: 99,99% информации, которую можно найти в Сети, это либо либо порнуха, либо чье-то желание что-то вам впарить (зачастую продиктованное даже не коммерческими амбициями). Карн почти восемь лет работал копирайтером, поэтому в «качестве контента» не сомневался.

Так он и лежал, буравя белый натяжной потолок парой неподвижных зрачков. Слишком много странностей для одного утра. Выходит, кто-то был у него в квартире? Выходит, кто-то знал, что он будет рыскать по книжным полкам и обязательно откроет Холла в поисках ответа на, быть может, самый безумный вопрос в своей жизни? И этот кто-то пишет на пергаменте.

Чушь какая-то... но ведь завораживает, не правда ли? Отчасти потому, что ты всегда знал, где-то в самых потаенных глубинах твоей черненькой душонки жила уверенность в том, что однажды настанет миг, когда знакомая с детства реальность рухнет, обнажив остов другой реальности, гораздо более РЕАЛЬНОЙ... А потом незаметно для себя он уснул, сказалось сильное перенапряжение. Когда проснулся, было шесть тридцать. И почему-то у него в голове даже мысли не возникло о том, что, наверное, не стоит никуда идти.

***

Выспался он плохо. Голова не болела, но в ней прочно поселилась мутная дурнота с тонким намеком на «птичью болезнь». А еще тошнило, не помогал даже родненький «Липецкий Бювет» (о, там не только минералка лучшая!). В остальном физическая кондиция была на уровне, так что Карн даже подумал, что до бара вполне можно добраться пешком. Но потом понял, что времени на все не хватит. Он по-быстрому (как выражается особый контингент - по-рыхлому) принял душ, переоделся и прыгнул в «маршрутку».

Пока шел от остановки до бара вспомнил, что когда-то работал неподалеку. Воспоминания ударили в голову фонтаном контрастных образов, затошнило сильнее. Карн даже на некоторое время забыл, куда и зачем направляется. Ну да, общественная приемная председателя партии - это вам не демоны с арбалетами. Место колоритное, можно даже сказать незабываемое, а потому по сей день именуемое Карном не иначе как «логово тьмы».

Он попал туда еще на пятом курсе университета, за две недели до выпускного. Его взяли, не оформив, но клятвенно пообещав сделать это в ближайшее время. Вскоре Карн понял, что формулировка «ближайшее время» у ребят, так или иначе связанных с политикой, за годы профессиональной деятельности на благо народа приобретала особое значение. После первого же пресс-релиза его попросили в кабинет руководителя и вежливо пояснили, что если депутат, общаясь с людьми по наболевшей теме, говорит что-то вроде «поправим к 23-у сентября», это вовсе не значит, что в официальном отчете нужно писать «поправят к 23-у сентября». Оказалось, что в пресс-релизах, посвященных деяниям сильных мира сего, не пишут вообще никаких конкретных дат. Достаточно формулировки «в ближайшее время». А то ведь некрасиво получится, если депутат к 23-у сентября не справиться, а справится, например, к 24-у сентября. Следующего года.