Восход Черной Звезды - [68]

— А сегодня — случай более чем особый! — гордо объявила Мать-сестра Эрика. — Давай, Люсиль, — приказала она, и сестрица-сиделка повернула рукоятку клапана и впустила в смесь жидкостей, давно заменивших почти всю кровь в старых венах генерала, струйку кое-чего сверх обычной нормы.

Настоящие Американцы всматривались в ссохшуюся фигуру старичка.

— Не действует, — сказал Кастор.

— Погодите, не все сразу. Стимулятор окажет воздействие через некоторое время. — Она взглянула на сиделку. — Полчаса? Хорошо. Тем временем я покажу вам достопримечательности Древнего Гнезда.

— Это обязательно? — застонала Миранда. Да, обязательно, ответили ей. Юпитер гордо возглавил процессию. Он раньше бывал в Древнем Гнезде — в принципе, каждый мужчина-янки обязательно посещал это место, и большинство сестер — тоже, потому что визит к генералу Марксмену входил в стандартный набор школьных экскурсий для младших классов. И если уж вы приезжали в Древнее Гнездо, то заодно, несомненно, шли посмотреть на святилище урней. Называлось оно Залом Живых Богов, и, самое любопытное, что там можно было увидеть не только Живых Богов, но и кое-что еще.

— Эй, а это что за уродины? — воскликнула Миранда, скорчив гримаску отвращения, глядя на изображения существ, шеренгой выстроившихся возле стилизованной фигуры Живого Бога в центре.

— Наши предшественники, — объяснил Юпитер, снисходительно улыбнувшись. — Урни тысячелетиями посылали в космос разведывательные корабли на поиски выживших потомков Живых Богов.

— Но это не Живые Боги.

— Нет, разумеется. Это другие клиенты урней. Вроде нас.

Кастор был возмущен. Он рассматривал нишу с миниатюрными, бледнокожими существами, похожими на моржей. В соседней нише располагались существа наподобие морских анемонов с перистой бахромой, а следующую занимали костлявые, изможденного вида… белки? Только величиной они были с лошадь. А в следующей…

— Жуть, — передернул плечами Кастор. — Как это понимать — «наши предшественники»?

— Это представители разумных веществ, которым урни тоже оказали помощь и поддержку, — объяснил Юп. — Вы ведь помните, что урни исключительно занимаются поисками, кому бы помочь в достойном деле? За всю историю урней не было случая, чтобы они отказали в помощи угнетаемым и порабощенным. Не всегда, конечно получалось, как задумывалось, но все же…

— Но все же, — перебила его Мать-сестра, получив сигнал из дверей клиники, — мы готовы посетить генерала! Ах, сестры, ах, господин президент, вам предстоит торжественная минута!

Что-то непохоже было, чтобы Настоящие Американцы прониклись торжественностью этой минуты. Если они и понимали, какая им оказана честь, то ничем этого не проявили. Еще более подавленные, чем обычно, они проследовали за Юпитером и губернаторшей в опрятную, задрапированную зеленым комнатку, где для их развлечения генерал-майора Марксмена в очередной раз вытянут в мир живущих. Но гостям, судя по их виду, было не до развлечений.

— А знаешь, — с жаром прошептал Юпитер губернаторше, — эти ребята совсем что-то не то делают. Неправильно они себя ведут!

Большая Полли взглянула на него сурово. Как осмелился он критиковать своего президента? Полли рассердилась на Юпитера. Но… в душе она во многом с ним соглашалась, потому что с Настоящими Американцами что-то явно было не в порядке. События разворачивались не совсем так, как предполагалось.

— Помолчи, Юпитер. Давай покончим с церемонией, черт бы ее побрал.

Генерала Марксмена уже извлекли из постели-кокона, где мониторы следили за составом его крови, урины, кала, кожных выделений и тщательно отфильтровывали вредные составляющие из крови, добавляя в нее вещества, необходимые генералу, чтобы его обмен веществ — все, что от него осталось во всяком случае, — более-менее функционировал. Генерала подсоединили к маленькой шок-машине, напоминавшей сердечным мышцам генерала о необходимости время от времени сокращаться, и к трубкам воздушной помпы, отмерявшей нужное количество воздуха для наполнения генеральских легких. Генерал полулежал, откинувшись на спинку парадной кушетки, предохранявшей его от падения.

На вид он в самом деле был как живой.

Он даже был в состоянии разговаривать, и текст помнил наизусть.

— Приветствую вас, — пророкотал голос генерала. У некоторых стариков голос становится надтреснутым и визгливым — причиной тому затвердение коллагена в голосовых связках. У других, наоборот, становится глубоким, горловым, что производит лучшее впечатление, поэтому врачи, ответственные за генерала Марксмена, остановились на втором варианте. Бас генерала производил впечатление. У него даже открылись глаза, хотя трудно было сказать, видит ли он что-нибудь. В целом, он не меньше походил на живого генерала, чем превосходная музейная реконструкция какого-нибудь вымершего животного на оригинал.

Юпитер с гордостью отметил, что встреча с генералом произвела впечатление на президента. Кастор явно пытался придумать подходящее обращение. Он бросил беспомощный взгляд на Делилу, набрал полную грудь воздуха и начал, полагаясь на вдохновение:

— Гм, э-э, генерал Марксмен, мы, э-э, пришли засвидетельствовать глубокое уважение к великому американскому герою. К вам, — добавил он, чтобы не возникло сомнений.