Восход Черной Звезды - [67]

Но поскольку Живые Боги держали урней для развлечения, даже умники ведут себя зачастую по-детски. Эти черты характера урней Живые Боги предусмотрительно сохранили.

На людей Живые Боги — те самые страусообразные существа, которых земляне уже видели в святилищах урней, — были еще в одном отношении весьма похожи: они так и не научились обходиться без войн. Сила оружия превзошла силу мудрости.

В результате они самоуничтожились. Колония Живых Богов на другой планете взбунтовалась, восстала против своих хозяев; Живые Боги планеты-метрополии эту колонию аннигилировали, превратили непокорную планету в безжизненную пустыню, но себя спасти не успели. В биологическом оружии они тоже были сильны, и вирусы, распыленные повстанцами в воздухе, растворенные в водах Мира, убили всех Живых Богов, до единого.

Урни выжили.

— Наш вид постепенно вырождается, — объяснил Джач, вскарабкавшись на колени к Кастору и заглядывая ему в глаза. — Модифицированные гены не всегда стабильны, и прошло много времени. Поэтому теперь снова появились глупые урни и умные, вроде меня.

— Чепуха, — ухмыльнулся Юпитер. — Все урни — дураки. Иначе вы не совали бы нос в каждую подвернувшуюся войну. Или я не прав?

За первым днем пришел второй и тоже закончился, а потом третий и четвертый.

Гости успели осмотреть почти четверть территории единственного крупного континента Мира и даже парочку близлежащих островов. Президенту и его сестрам показали поразительные древние машины, созданные Живыми Богами, и города, которые сами себя чинили, ремонтировали и перестраивали; им показали, как можно перепрограммировать древние машины, чтобы они создавали новые вещи или новые города. Или гнезда. Или оружие.

Путешествие подходило к концу, и Юпитер с изумлением замечал, что Настоящие Американцы мало чему научились. Вернее, они очень много нового узнали, но выводов почему-то не делали. И общение с ними было так же затруднительно, как и вначале. Все чаще и чаще они удалялись втроем посовещаться, перешептывались и переругивались. Им не удавалось достичь взаимопонимания даже между собой, не говоря о хозяевах Мира. Но в чем причина? Ясно как день, что они чем-то встревожены…

А потом… ведь все они обеспокоены. Но самое неприятное и непонятное произошло во время визита в Древнее Гнездо.

На шестой день поездки они прибыли в Древнее Гнездо. Все устали с дороги и от жары и ворчали друг на друга. Как следует пообедать в Розовом Гнезде не удалось, потому что сестрицы-кухарки, преисполнившись благими намерениями, задумали поразить гостей особыми земными блюдами: пиццей и тамали[21]. Попытка потерпела крах. Потом пришлось долго лететь, и по причине плохой летной погоды и множества воздушных ям половина группы едва стояла на ногах — их укачало. Юпитер попытался взбодрить Миранду, немножечко развеселить ее, объяснив историческую уникальность Древнего Гнезда, но она лишь фыркнула с надутой миной:

— Еще одно чертово гнездо, и провались они все к дьяволу.

Юпитер беспомощно посмотрел на урня Джача, а тот ответил ему не менее беспомощным взглядом. Разве можно так пренебрежительно говорить о Древнем Гнезде? Неужели Миранда не понимает, что Древнее Гнездо — первая колония янки в Мире. Это почти что святыня, святилище, храм, так же, как и город урней, рядом с которым построено Гнездо. Честно говоря, для урней этот город — даже еще большая святыня, чем Древнее Гнездо для янки. Потому что город был почти что не урацким. Его почти не перестраивали на потребу урням. Он оставался таким же, каким несколько тысячелетий назад его покинули Живые Боги, и урни посещали его, как паломники посещают Мекку. Это был их Лурд[22], из Зал Независимости, и в городе никто из урней не жил постоянно.

— Ага, — сказала Мирада, выходя их ховерплана. Она слушала Юпитера вполуха. Ее больше интересовала Делила, что-то сердито шептавшая на ухо Кастору — оба стояли у второго ховерплана. Судя по лицу, Миранда была так же раздражена, как и Кастор с Делилой.

— Ты прослушала самое интересное, — упрекнул ее Юпитер.

— Ну и прекрасно, потому что, Юп, по правде говоря, я не в восторге от той порции, которую успела проглотить. — Миранда язвительно усмехнулась, наблюдая, как Делила заботливо промакивает пушистым листом взмокший лоб Кастора, продолжая при этом его журить — Кастору от воздушной болтанки пришлось тяжелее, чем прочим пассажирам. Потом Миранда вновь сосредоточила внимание на Юпитере.

— Итак, что же в этом гнезде особо выдающегося?

— Живой Первопоселенц! — гордо объяснил Юпитер. — Вот что.

По крайней мере, на этот раз ему удалось завладеть вниманием Миранды, и не только — Настоящей Американке потребовались объяснения, и не только объяснения, но и быстрое совещание с двумя другими Настоящими.

— Как же вы до сих пор нам не сказали, что один из членов экипажа до сих пор жив? — набросилась на Юпитера с упреками Делила.

Но Юпитер только улыбнулся в ответ.

— Это сюрприз, — объяснил он. — Кроме того…

Кроме того, подумал он, генерал-майор Мортон Т.

Марксмен[23] жив, но не в полном смысле слова. Пока не стоило вдаваться в подробности и объяснения. Легче показать, и они все сами поймут. И как только навстречу им, тяжело переваливаясь, вышла Мать-сестра Эрика, чтобы поприветствовать почетных гостей, все они направились в полумузей — полуклинику, где в специально оборудованном помещении-витрине обитал последний из первоначального экипажа земной звездой экспедиции. «Обитал» будет правильнее взять в кавычки, поскольку искорка жизни в организме древнего генерала едва теплилась исключительно усилиями урней-биологов, с их машинами, трубками, растворами, зондами и так далее. Нельзя сказать, что генерал Марксмен был невероятно стар — ему едва перевалило за сотню, как объяснил Юпитер, а люди, случается, живут и подольше этого, верно? Но генерал Марксмен прожил бурную, чрезвычайно трудную и суровую жизнь. Особенно нелегко приходилось ему после апоплексического удара. После удара он, честно говоря, потерял контакт с действительностью. Но врачи, в особых случаях, вводят ему капельку стимулирующего.