Восход Черной луны - [58]

Ирина, молчунья по натура, вдруг стала тяготиться наступившей тишиной. Не столько из любопытства, а больше чтобы нарушить тягостные оковы безмолвия, она, стараясь придать своему голосу как можно больше непринужденности, спросила подругу:

— Ты же, если память мне не изменяет, до того как сесть на кота, собиралась нам что-то потрясающее поведать?

Наталья, вопреки всей обычно присущей ей жизнерадостности, не поддержала разговор и не поспешила сообщить о том, что предсказала ей чудо-гадалка.

— А, потом поделимся впечатлениями, — отмахнулась она от подруги. — Дождусь тебя и Лариску.

— Хорошо, — согласилась Ирина, удивляясь столь необычному поведению щебетуньи-Наташки.

Через некоторое время дверь открылась, и Лариса, смущенно отводя глаза, вышла из таинственной комнаты и молча устроилась на диванчике. Ирина понимала, что нужно встать, что настал ее черед, но, оттягивая этот момент, ждала приглашения Ларисы, которая, словно осознав, — без ее ободрения подруга не сдвинется с места, тихо произнесла:

— Иди… Она сказала, чтобы ты заходила.

Ирина поднялась, и чувствуя странный холодок в груди, пошла к этой одновременно манящей и отталкивающей двери.

Глава 10

Елена Петровна сидела за столом, занимающим большую часть комнаты. Напротив нее одиноко стояло кресло, дополняющее скудно меблированный интерьер.

— Садись.

Глухой голос гадалки и ее скупой жест, указавший на кресло, вернули Ирине весь ее сарказм и способность к критическому анализу.

«Таинственности нагоняет, — с некоторой долей неприязни подумала она. — Знаем мы этих доморощенных Фрейдов, рядящихся в средневековые аксессуары».

Однако вопреки этой весьма нелестной оценке поведения Елены Петровны, тревожное чувство, задолго до этого охватившее Ирину, не проходило. Тем ни менее девушка не подала виду и, сев в кресло напротив гадалки, смело посмотрела в ее большие, черные, устремленные на посетительницу глаза. Два напряженных взгляда таких похожих глаз Ирины и гадалки словно потонули на мгновение друг в друге.

В удивительном неведомом мире рванулось навстречу им всесжигающее пламя грозных молний, блеснули в колдовской полутьме два опасно отточенных клинка, никому не видимая буря, сметая все на своем пути, понеслась по вселенной.

Вздрогнула, пораженная невиданной мощью скрытых внутри девушки сил Елена Петровна, опустила глаза свои так ничего и не постигнувшая Ирина. Молчание затянулось. Ирина вновь подняла глаза на гадалку и встретилась с ее уже потеплевшим взглядом.

— Не нужно было бы гадать тебе, девочка, — ласково и чуть печально сказала та. — Ну, да ладно, думаю, от знания большой беды не будет, а заодно и себя проверю.

Елена Петровна заглянула в старинный по виду фолиант и спросила:

— Скажи, золотая, как тебя зовут, месяц и год рождения?

Ирина назвала имя, месяц и год, собираясь сообщить еще и число, но гадалка прервала ее, неожиданно произнеся дату сама. Девушка удивилась:

— Откуда вы знаете?

— Я многое знаю…

Грустные нотки вновь прозвучали в голосе гадалки. На миг она словно задумалась, но вскоре продолжила:

— В час, когда ты родилась, а это было в полночь, Лиллит — Черная луна, обозначила твое появление на свет.

— Черная луна? — удивилась Ирина. — У меня по астрономии была пятерка, но и без этого каждому известно, что такой планеты нет.

Елена Петровна кивнула головой.

— Принято считать, что на самом деле Черной луны нет — это несуществующая планета… И все же именно она занимает первостепенное место во всякой судьбе, а для тебя она и есть сама судьба. Рожденные под ее знаком — дети Лиллит. Только один раз в девять лет появляется она на земном небосклоне и отмечает своего избранника. Двойственная и трагическая, она всегда указывает на точку, где вершится судьба. Лиллит — это фатум в существовании человека. Могущество, которое она дарует, может породить и гениального поэта и великого преступника. Эта планета наказывает гордыню, эгоизм и любовь к чрезмерному риску…

Ирина начала чувствовать себя слушательницей курса астрологии, излагаемого в популярной форме, а потому потеряла интерес к этой лекции и задумалась о своем.

«Интересно, как она все-таки угадала день моего рождения? Неужели спросила у девчонок? Нужно будет узнать. Заодно неплохо было бы узнать у матери: правда ли, что я родилась в полночь».

Между тем Елена Петровна продолжала что-то говорить. Ирина отыскала паузу в ее монотонном монологе и спросила:

— А не могли бы вы для начала рассказать что-нибудь из моего прошлого? — подумав: «Уж здесь-то обмануть меня будет невозможно!»

— Я в общем-то этим сейчас и занимаюсь, поскольку ты уже родилась, раз в настоящий момент сидишь передо мной. Я всегда начинаю с прошлого, а уж затем перехожу к предсказанию будущего.

Гадалка бережно открыла другую старинную книгу и принялась осторожно перелистывать страницы. Ирина впилась взглядом в листы фолианта, пытаясь прочитать, что на них написано. Однако ее ждало разочарование: пожелтевшие страницы были покрыты совершенно непонятными знаками, мало чем напоминающими какое-либо письмо. Скорее они походили на страницы книг для слепых и образовывали сложный и таинственный рельеф тиснения.