Восход Черной луны - [48]

Оставив расписание в покое, Ирина решила, что ее план с использованием такси — все-таки наиболее удачная мысль из тех, что посетили ее в последнее время.

«Что ж, придется-таки пожертвовать моими последними грошами, — уныло подумала она. — Выхода нет. Еще десять таких минут я выдержу, а вот дальше могут случиться всякие непредвиденные обстоятельства: Светка будет убита и суд присяжных, конечно, меня оправдает, но человека уже не вернешь».

Девушки продолжили свой путь к выходу, каждый шаг к которому казался Ирине шагом от гильотины после прочтения приговоренному к смертной казни эдикта о помиловании.

Но в этот злополучный день судьба приготовила бедной девушке еще один сюрприз, предотвратить и даже предвидеть который она никак уж не могла. Взгляд Ирины, рассеянно скользящий по лицам студенток, веселой толпой заполняющих холл училища, остановился вдруг на редком в этом учебном заведении мужском лице.

Даже когда она узнала в одиноко стоящем парне того самого злополучного Романа, который стал воплощением всех несчастий последних дней, Ирина еще не могла подозревать, с каким изощренным коварством судьба решила нанести ей заключительный удар.

Посланец этой судьбы, стоя посреди галдящего девичьего цветника, напряженно выискивал взглядом что-то, по выражению его лица, крайне ему необходимое. Опознав этого несимпатичного ей субъекта, Ирина, легонько тронув за руку не перестающую болтать и полностью поглощенную собой подругу, сообщила:

— Вот, полюбуйся! Все так, как я тебе и предсказывала: милый друг уже здесь. Ему осталось совершить последнее из предначертанного — подползти к тебе на брюхе, расталкивая студенток. Правда, если он на это решится, есть риск, что наш шустрик по пути не преминет заглянуть под юбку каждой. Представляешь, насколько это удлинит его путь?

— Роман! — тут же раздался ликующий вопль Светланы.

Обрадованная подруга, неблагодарно позабыв про замученную Ирину, благородно служившую ей в течение всего дня утешительной жилеткой, рванулась к парню.

Ирина облегченно вздохнула, решив, что мучения — ее, наконец, закончились сами собой и без расточительных маневров с такси. Но не тут-то было. Роман, завидев устремившуюся к нему Светлану, попытался, неуклюже передвигаясь в девичьей сутолоке, неприлично поспешно укрыться от бывшей возлюбленной. Однако, безжалостно настигнутый ею, вынужден был, выслушать захлебывающуюся, восторженную тираду девушки, выражавшей удовлетворение по поводу его столь своевременного и, главное, правильного поступка — явки с повинной непосредственно к концу занятий и, главное, на глазах у всей девичьей компании, что придавало его подвигу неотразимое очарование.

Однако Роман оказался достаточно предприимчивым и непредсказуемым малым. Осознав, по какому поводу его бывшую пассию охватил столь безудержный восторг, он легко пошел на крайнюю меру. Бог знает, каким чудесным способом сумев найти паузу в словоизвержении девушки, он и ясно, и четко, и громко, так, что услышала не только Светлана, но и все имеющие в радиусе трех метров уши, сказал:

— Да я, собственно, не к тебе…

Обойдя онемевшую Джульетту, сей нахальный Ромео стал нагло проталкиваться к Ирине.

То, что произошло потом, с трудом поддается описанию и запомнилось изумленной Ирине на всю оставшуюся жизнь как один из самых пренеприятнейших кошмаров. Там были и злые слезы пулей вылетевшей из училища Светланы, и какие-то глупые, и даже смешные слова Романа и любопытные взгляды студенток… Но главное, что запомнила Ирина из этой как бы застывшей в нереальности своей картины — взгляд смертельно раненной в самое сердце подруги, который она подарила Ирине на прощание. Подруги, увы, теперь уже бывшей. Ее самолюбие не просто понесло потери, нет, оно было раздавлено, сокрушено. Этот ее выразительный взгляд, обрети он способность материализоваться, наверняка сжег бы Ирину дотла.

«Ну вот, — грустно подумала она: — Смертельным врагом меня уже обзавели, а путь домой, если и не отрезан, то превращен в пытку, которая могла бы служить серьезным дополнением к Молоту Ведьм».

Роман своей белозубой улыбкой в ее адрес только подкрепил предположения девушки. Правильно оценив ситуацию, Ирина решила:

«Делать нечего: Светлана мне этого все равно не простит, а уж ее обожаемого хама я теперь живым не отпущу. Он мне за все заплатит. Да я из него моральную отбивную сотворю!»

Виновник же происшедшего, стоя перед Ириной, что-то бессвязно лепетал, по-собачьи преданно заглядывая в глаза своей жертве, которая собралась творить из него невиданную моральную отбивную.

На мгновение Ирине даже стало жалко этого жизнерадостного повесу, однако она, в зародыше подавив это чувство, мстительно сказала:

— Ну что ж, Ромочка, пойдем, — позволив ему взять себя под руку.

Так, под любопытными девичьими взглядами, не скрывающими нездорового интереса к этой из ряда вон выходящей (или совершенно тривиальной) ситуации, столь удачно оживившей скучную обстановку студенческой текучки, возмущенная Ирина в сопровождении счастливого Романа вышла из училища.

Глава 6

Ирина возвращалась домой из училища, упрямо сопровождаемая злополучным Романом, ставшим камнем преткновения в ее отношениях с подругой. Она злорадно ожидала, что парень в знакомой уже присущей ему манере начнет расточать пошленькие комплименты и нести какую-нибудь чушь, рассчитанную на потребу невзыскательных девиц. Уж тогда-то она покажет этому наглецу, с кем он рискнул иметь дело, уж тогда-то она продемонстрирует ему высшие образцы виртуозной разделки назойливых кандидатов в сомнительные женихи.