Восемьсот виноградин - [13]

Проезжая мимо «Френч лондри», я мысленно вернулась в тот день. Бобби объявил, что хочет сделать Маргарет предложение. Финн раскричался и обозвал брата сумасшедшим: Маргарет, конечно, красавица, но жениться в таком возрасте все равно безумие. Тогда Бобби признался, что она беременна. Даже две бутылки вина не спасли тот вечер.

Через две недели мы с Беном собирались пригласить всю мою семью в тот же ресторан – отблагодарить родителей за то, что разрешили отпраздновать свадьбу у себя дома. Теперь ничего этого не будет – ни обеда, ни свадьбы…

С Вашингтон-стрит я свернула налево – на боковую улицу, где располагалась штаб-квартира «Марри Грант». Машину поставила на одно из двух парковочных мест; второе занимала старенькая «Хонда».

Я глянула в договор, который умыкнула из домика винодела: хотела проверить, не ошиблась ли адресом. Непохоже, что мне сюда.

Винодельческий регион Северной Калифорнии – это маленький мир, четко разделенный на две фракции: тихую сельскую Соному и коммерциализированную долину Напа. Кое-кто утверждает, что граница между ними постепенно стирается: Сонома тоже начинает производить вино на промышленный лад. Однако пока граница все еще существует: маленькие винодельни Сономы по-прежнему выглядят Давидом рядом с корпоративными Голиафами Напы.

Как ни странно, штаб-квартира «Марри Грант» занимала не зловещий комплекс огромных бетонных коробок. Подобное здание вполне можно встретить где-нибудь в Себастополе: незаметный с улицы второй этаж, увитая виноградными лозами лестница, окна с ярко-зелеными ставнями, на каждом подоконнике – растения с красными, желтыми и оранжевыми листьями. Скорее похоже на дом художника, чем на корпоративный офис.

Я постучала в затянутую сеткой дверь.

– Открыто! – послышалось откуда-то изнутри.

Я вошла в приемную. Ни стульев, ни дивана. Только голый стол, над которым висит очень симпатичная картина – зеленая груша. Почему-то я не могла отвести от нее глаз. Ярко-зеленый цвет груши притягивал, казался чуть ли не волшебным.

– Завораживает, правда?

Я обернулась. На пороге кабинета стоял молодой мужчина в джинсах и кашемировом жилете на молнии, из-под которого торчал галстук. Незнакомец был по-своему хорош собой, хотя далеко не так хорош, как воображал. Он имел нахальный вид уроженца восточного побережья – совсем как некоторые мои однокурсники, считавшие себя повелителями вселенной. На его губах играла самоуверенная однобокая улыбка.

– Сколько ни пытался, так и не смог понять, что в этой груше особенного. Думал, я просто необъективен – в конце концов, ее нарисовала моя мама. Но картина завораживает не только меня. Значит, что-то в ней все-таки есть.

Незнакомец оторвал взгляд от груши и впервые посмотрел на меня.

– Это же вы! – воскликнул он.

– Что, простите?

– Невеста из бара.

Я удивленно уставилась на него.

– Еле узнал. Тогда волосы у вас были собраны в узел… В разваливающийся узел.

Я дотронулась до своих распущенных волос, которые уже начинали кудрявиться.

– Что вы хотите этим сказать?

– Такая прическа идет вам гораздо больше.

Он указал на свою густую шевелюру, как будто ждал, что я отвечу комплиментом на комплимент. Я одернула футболку. Надо было одеться более строго. Впрочем, незнакомец, похоже, не обратил внимания на мой костюм – его занимало только мое свадебное платье.

– Я был в баре, когда вы пришли. Сидел за маленьким столиком у камина.

Незнакомец сложил руки треугольником и ткнул сначала в указательный палец – где сидела я, – потом в большой палец другой руки – где сидел он.

– Вернее, так: я был там со своей девушкой, которая рассказывала мне о чиа. Она обожает семена чиа. Сыпет их, куда ни попадя: в салат, в овсянку, в макароны. Якобы очень полезно. Вы знали?

Я кивнула. В модных ресторанах Лос-Анджелеса склизкие семена чиа считались хитом сезона. Однако я бы предпочла начать разговор совсем по-другому. Как же вышло, что тему задает он, а не я?..

– В общем, я не хотел пробовать чиа, поэтому глазел по сторонам. И тут появились вы. А теперь вы здесь. Странно, правда? Вам так не кажется?

– Нет, – ответила я.

Хотя действительно странно. Кто этот человек? Что он делал в баре моего брата в пятидесяти минутах езды отсюда? И почему меня запомнил? Впрочем, тут как раз ничего удивительного: в конце концов, я была одета несколько торжественнее, чем остальные посетители.

– Почему вы сбежали со свадьбы?

Я ошарашенно уставилась на него.

– Я не сбежала со свадьбы!

– Я тоже однажды так поступил. Если точнее, так поступили со мной.

Я подняла перед собой руки, пытаясь прервать этот разговор.

– Я не сбежала со свадьбы, понимаете вы или нет?

– Хорошо-хорошо. Понял. Вы не сбежали.

– Благодарю.

– А почему на вас было свадебное платье?

– Я сбежала с последней примерки, а это далеко не то же самое.

Он задумчиво кивнул.

– Пожалуй.

– Не пожалуй, а точно.

– Ваша правда. Во-первых, вы не унизили жениха в тот день, которому полагается стать самым счастливым в его жизни. Во-вторых, вам вернут задаток. Практически за все.

– За все без исключения.

– Ну, за платье – вряд ли.

– Послушайте, я вообще-то ищу Джейкоба Маккарти.

Незнакомец оглядел пустой кабинет и объявил: