Восемнадцать плюс - [11]

что же ты думаешь

подлец был лысым а также был лысым другой

вполне себе семьянин мужик неплохой

и ему ставят диагноз рак гортани

или допустим жене его или маме

вот тебе справедливость нашего Бога

он ведь один а нас людей много

вот смотри у меня например ООО

доходы средние но бумаг огого

целые тонные блядь бесполезных бумажек

на том свете скорее всего точно так же

кругом путаница о какой справедливости может идти речь

не убивают олигарха

убивают блин того кто его должен стеречь

конечно все сложно

вероятно из-за этой хери

крайне неточно работает небесная бухгалтерия

секретарша сидит небось с девяти до семи

но все равно ошибки ведь допускаешь

вот у меня например в прошлом месяце умер кот

а должен был умереть какой-нибудь крот

или наоборот

понимаешь

не бери в голову

(выпивают)

Иван: а что остается?

Егор: ничего

понимаешь, брат, ничего не остается

вот я умру закопают меня в глину

сменится хозяин у моего магазина

дети забудут Клавка тоже найдет другого

они уедут нахер из нашего дома

ничего не останется даже могилы может

Иван: а от меня?

Егор: и от тебя тоже

(выпивают)

ничего не будет фотографии письма бумаги

все это фигня признай наберись отваги

Иван: признаю

Егор: уважаю

(выпивают)

мне кажется, этот момент не все понимают

а вот мама твоя уже точно знает

—

И почти под утро уходит Егор,

Еле-еле держась за перила,

А Иван, бормоча невнятный вздор,

Засыпает в центре квартиры.

И снится ему часы, которые он чинил,

Армии молний, которые он пришил,

Говорят ему «вжик» и выглядят очень зубасто —

Иван – крепкий мужик и мастер рукастый.

Стучат об асфальт набойки, прибитые им,

Громко трещит будильник звоном своим,

Скользит по доске утюг без всякого трения,

Снег рассекают лыжи с его креплениями,

Снятся коньки, что точил он в прошлую среду,

Вот они ярко блестят и быстро едут,

Снятся ключи, кошельки, чашки, ложки, стаканы —

И все остальное, что останется после Ивана.

блогер и песок

Известный русский блогер Аркадий Иванов любил свою

квартиру и не имел врагов. Он жил на Бережковской, куда

издалека несет неспешно волны спокойная река, и в окна

Иванова глядел речной простор, пока стучала клава,

светился монитор. Друзей имел он массу – точнее, тысяч

пять, – и часа не хватало френденту прочитать. Писал он

о России (что власти в ней плохи), и раза три в неделю

выкладывал стихи, кросс-постил чьи-то фотки, придумывал

опрос, комментами своими он ум и ясность нес.

Меж тем по речке плыли бесчисленны суда, песок везли

оттуда, песок везли туда, гудел пожарный катер, звук

уносился прочь, на теплоходах свадьбы играли день

и ночь. И снилось Иванову, что лучший день настал,

и пост его последний в топ Яндекса попал. Он вскакивал

с кровати, смотрел вокруг с тоской, и взгляд его встречался

с привычною рекой.

Одним морозным утром в начале января особенно ужасно

он чувствовал себя. Надев пальто и шапку, не застелив

кровать, впервые за неделю он вышел погулять.

Над льдом холодным вьюга

Сугробы намела,

Но он увидел: сбоку

Проталина была —

Должно быть, в этом месте

Был сток каких-то вод,

И между льдин, как пропасть,

Зиял водоворот.

И Иванов увидел в чернеющей воде

свое лицо худое и иней в бороде,

Стащил с себя он шапку и, сквозь морозный дым,

прищурившись, увидел, что стал почти седым.

Седой мужик в ушанке выглядывал из льдов.

«Как это получилось?» – подумал Иванов.

Вот он окончил школу, окончил институт, женился

и развелся, работал там и тут, – но это все неправда, одно

он точно знал: что крайне популярен его живой журнал, —

и тот неполноценен: Есть в Пензе остолоп – френдов имеет

больше – есть те, кто вышел в топ, кто больше популярен,

кого не тронет тлен, кого упоминают МК и CNN.

В отчаяньи смертельном, спеша, как только мог, он

поспешил в квартиру писать последний блог. Он написал,

что старость пришла к нему теперь, что больше жить не

хочет – и выбежал за дверь.

Он взял бутылку водки, поднес ее к губам и, смелости

набравшись, купил феназепам.

Ходил он возле дома в вечерний этот час, он водку пил,

и думал, что все в последний раз. Но в полвторого ночи

вернулся он домой и, просто на прощанье, журнал проверил

свой:

За честность выражали ему большой респект, за сутки

зафрендили сто двадцать человек, и пост его последний

цитируемым стал, и утром, несомненно, в Топ Яндекса

попал.

Теперь на месте дома построили кабак, огни горят у входа,

рассеивая мрак. Весной официантки там ходят налегке,

и окна ресторана направлены к реке. Ползет пожарный

катер, его гудок высок, и баржи перевозят

песок, песок, песок.