Восемь знамен - [139]
Похоже, она поступила правильно. Глаза Сяньфэна открылись.
— Мой брат написал мне письмо?
Принцы Хуэй и Сушунь переглянулись. Возможно, они и контролируют поступки этого человека, но он остается императором, способным жестом руки лишить их жизни.
— В письме плохие известия, ваше величество, — сказал принц Хуэй.
— Что он пишет? — Сяньфэн выпрямился в кресле и пристально посмотрел на Лань Гуй. — Расскажи мне обо всем.
— Он сообщил, что варвары сожгли Летний дворец, господин.
Пятна на лице императора казались более четкими, когда она обернулся к дядьям.
— Это правда?
— Он полностью разрушен, — настойчиво повторила Лань Гуй.
— Юаньминъюань разрушен? — Его голос повысился на октаву, и он принялся стучать себя по груди. Хлопья пены появились на губах императора, он продолжал снова и снова выкрикивать: — Юаньминъюань разрушен!
С императором случился припадок. Лань Гуй взглянула на обоих принцев.
— Это твоя работа, — шипели они на нее.
— Я только сказала правду, — парировала она.
Припадок императора постепенно проходил. Он вновь откинулся в кресле и ловил ртом воздух.
— Принц Гун также написал, что варвары требуют выплатить контрибуцию в восемь миллионов таэлей, открыть еще несколько портов для торговли, уступить территории напротив Гонконга, а также основать посольства в Пекине и допускать послов к вашему величеству без ритуала коутоу. По словам принца Гуна, он вынужден был согласиться с этими требованиями из опасения, что и Пекин будет уничтожен. Он умоляет ваше величество подтвердить его решения.
Теперь тишину нарушал только звук дыхания императора. Наконец он спросил:
— Ты знал обо всем этом, дядя?
— Принц Гун всего лишь мальчик, — ответил принц Хуэй. — Не стоило его оставлять и поручать заниматься такими серьезными делами.
А вот это была ошибка. Сяньфэн резка сел — глаза распахнуты, палец устремлен в сторону принца.
— Да. Ему не следовало поручать всех этих дел. Я сам должен был находиться там.
— Но здоровье вашего величества… — начал было Сушунь.
— Оно не улучшится, если важную информацию станут скрывать от меня. — Император повернулся к Лань Гуй. — Где письмо моего брата?
— Оно уничтожено, ваше величество, согласно воле принца Гуна.
Сяньфэн вздохнул и откинулся на спинку кресла.
— Что бы вы нашли нужным с ней сделать? — спросил принц Хуэй, пользуясь моментом.
— Мы бы послали ей шелковый шнурок, ваше величество, — вставил Сушунь. — Хотя она вполне заслуживает быть обезглавленной.
Лань Гуй стояла прямо, не отрываясь глядя на императора. Неужели она опять перегнула — теперь уже в последний раз?
— Почитаемая не будет наказана, — сказал император. Лань Гуй не сдержала вздох облегчения. — Она и так пострадала незаслуженно. Женщина была права, когда советовала мне оставаться со своим народом. Это ты сказался не прав, дядя.
Злобный свист из ноздрей Хуэя был явственно различим.
— Я восстанавливаю тебя в твоем ранге, Лань Гуй, — продолжал Сяньфэн. — И благодарю за искренность.
Лань Гуй замялась:
— Мне разрешается ответить принцу Гуну, ваше величество?
— Это неслыханно! — запротестовал Сушунь. — Почитаемая общается с мужчиной?!
— С моим братом, коротко отрезал Сяньфэн. — Да, Лунь Гуй, ты можешь ответить принцу. Только принеси показать мне, что ты напишешь. А также его ответ.
Лань Гуй низко поклонилась и вышла из комнаты. Принцы смотрели ей в след, как тигр на ускользающую добычу. «Но однажды, — подумала она, встретившись с ними взглядом, — возможно, уже вы будете жертвами, а я тигрицей!»
Она написала:
«Принц, благодарю вас за письмо. Я передала все, о чем в нем сообщается, его величеству, и он был совершенно расстроен, хотя и признателен вам за действия, предпринятые от его имени.
К сожалению, его величество очень болен. Однако нам потребовались большие усилия, чтобы удержать его от немедленного возвращения к вам. Но это произойдет, как только улучшится состояние его здоровья.
Его величество получает постоянную поддержку от неотлучно находящихся при нем ваших дядей — принца Хуэя и Сушуня. Благородные вельможи всячески ободряют его и освобождают от малейших забот. Его величество щедро разрешает вам писать мне еще, если это будет вам в радость.
Лань Гуй».
Затем она прочитала свое послание императору в присутствии принцев, и даже Сушунь выглядел довольным. Довольной осталась и Лань Гуй. Гун наверняка догадается, что она подразумевает.
Наступило время подумать о будущем. Лань Гуй посетила Нюхуру.
— Я очень рада, что ты восстановлена в своих рангах, Лань Гуй, — сказала императрица. — Мне всегда казалось, что ты пострадала несправедливо. Он уже присылал тебе табличку? — В голосе императрицы звучала тоска.
Лань Гуй подсела к ней поближе и прошептала:
— Мне кажется, его величество больше уже никогда не воспользуется жадеитовой табличкой.
Нюхуру резко повернулась к ней.
— Разве ты не виделась с императором в последнее время? — спросила Лань Гуй.
— Нет, — ответила Нюхуру. — Он вообще не присылает за мной.
Лань Гуй вздохнула:
— По-моему, его величество умирает. — Даже предположить такое считалось изменой, и глаза Нюхуру совсем округлились. — Одной ногой он уже совершенно не может шевелить, — сказала ей Лань Гуй. — Его дыхание затруднено. При нем нет врача. Я очень опасаюсь за него.
Признанный мастер исторического романа — английский писатель Алан Савадж захватывающе повествует о средневековом государстве Великих Моголов в Индии, прослеживая его историю от периода становления до заката. Догадка, вымысел и исторический факт, причудливо переплетаясь, преломляются сквозь призму судеб нескольких поколений Блантов, выходцев из Англии, волею провидения оказавшихся в экзотической, неизведанной стране, ставшей для них второй родиной.
Роман Алана Саваджа «Последний знаменный» посвящен истории Китая с середины XIX в. до начала XX в. Это время развала Китайской империи и заката маньчжурской династии. На фоне этих событий перед читателем представлена жизнь семьи Баррингтонов — европейских купцов, давно принявших китайское подданство.
Полная драматизма история жизни, любви, страданий и мытарств, отчаянной борьбы за власть, а подчас и за собственную жизнь Маргариты Анжуйской, волею судьбы ставшей супругой короля Генриха VI, переносит читателей в средневековую Англию и погружает в водоворот знаменитых исторических событий — вошла Алой и Белой Розы между сторонниками династий Ланкастеров и Йорков за право на трон. Известный мастер исторического жанра — Алан Савадж сумел придать роману особый колорит, ведя повествование устами самой королевы Маргариты.
В 1448 году английский канонир Джон Хоквуд прибывает в Константинополь. И здесь, в столице Византии, где сходятся Запад и Восток, начинается полная интриг и непредсказуемых событий жизнь нескольких поколений Хоквудов. В 1453 году Константинополь пал под натиском турок. А Хоквуды, волею судьбы, попадают в лагерь врага и вынуждены служить завоевателям в их победном марше по Средиземноморью[1].
Украинский прозаик Владимир Дарда — автор нескольких книг. «Его любовь» — первая книга писателя, выходящая в переводе на русский язык. В нее вошли повести «Глубины сердца», «Грустные метаморфозы», «Теща» — о наших современниках, о судьбах молодой семьи; «Возвращение» — о мужестве советских людей, попавших в фашистский концлагерь; «Его любовь» — о великом Кобзаре Тарасе Григорьевиче Шевченко.
Подробная и вместе с тем увлекательная книга посвящена знаменитому кардиналу Ришелье, религиозному и политическому деятелю, фактическому главе Франции в период правления короля Людовика XIII. Наделенный железной волей и холодным острым умом, Ришелье сначала завоевал доверие королевы-матери Марии Медичи, затем в 1622 году стал кардиналом, а к 1624 году — первым министром короля Людовика XIII. Все свои усилия он направил на воспитание единой французской нации и на стяжание власти и богатства для себя самого. Энтони Леви — ведущий специалист в области французской литературы и культуры и редактор авторитетного двухтомного издания «Guide to French Literature», а также множества научных книг и статей.
Роман шведских писателей Гуннель и Ларса Алин посвящён выдающемуся полководцу античности Ганнибалу. Рассказ ведётся от лица летописца-поэта, сопровождавшего Ганнибала в его походе из Испании в Италию через Пиренеи в 218 г. н. э. во время Второй Пунической войны. И хотя хронологически действие ограничено рамками этого периода войны, в романе говорится и о многих других событиях тех лет.
Каким был легендарный властитель Крита, мудрый законодатель, строитель городов и кораблей, силу которого признавала вся Эллада? Об этом в своём романе «Я, Минос, царь Крита» размышляет современный немецкий писатель Ганс Эйнсле.
"Пётр был великий хозяин, лучше всего понимавший экономические интересы, более всего чуткий к источникам государственного богатства. Подобными хозяевами были и его предшественники, цари старой и новой династии, но те были хозяева-сидни, белоручки, привыкшие хозяйничать чужими руками, а из Петра вышел подвижной хозяин-чернорабочий, самоучка, царь-мастеровой".В.О. КлючевскийВ своём новом романе Сергей Мосияш показывает Петра I в самые значительные периоды его жизни: во время поездки молодого русского царя за границу за знаниями и Полтавской битвы, где во всём блеске проявился его полководческий талант.
В книгу вошли два романа ленинградского прозаика В. Бакинского. «История четырех братьев» охватывает пятилетие с 1916 по 1921 год. Главная тема — становление личности четырех мальчиков из бедной пролетарской семьи в период революции и гражданской войны в Поволжье. Важный мотив этого произведения — история любви Ильи Гуляева и Верочки, дочери учителя. Роман «Годы сомнений и страстей» посвящен кавказскому периоду жизни Л. Н. Толстого (1851—1853 гг.). На Кавказе Толстой добивается зачисления на военную службу, принимает участие в зимних походах русской армии.