Восемь розовых динозавров - [19]
— Давайте дружить! Полетим все вместе. Нам не будет скучно.
Объединились все трое — получилась Большая Туча. Полетела она над горами и долами. К ней присоединялись все новые и новые тучи и облака. Постепенно Большая Туча превратилась в Огромную Тучу. На земле потемнело, потому что Огромная Туча заслонила солнце. Лететь ей было тяжело. Огромная Туча опустилась к земле. Казалось, вот-вот она заденет макушки высоких сосен. Тесно и неудобно стало облачкам и тучкам в Огромной Туче. И они начали спорить и ссориться:
— Это я тебе предложила лететь вместе. Не надо было мне водить с тобой дружбу.
— Нет, это я тебе предложила! Не надо было с тобой дружить.
— Нет, это я!..
— Я! Я! Я! — слышалось со всех сторон. Все хотели выбраться из тесноты. Но так крепко перепутались, переплелись друг с другом, что не могли понять, как это сделать. Суетились и метались, устроили кучу малу. И так стукались лбами, что искры из глаз летели. Огромные искры — молнии. Всем было больно, обидно, досадно. Полились слезы — грянул дождь. Огромная Туча медленно таяла, уменьшалась. Постепенно вся она превратилась в дождевые капли и пролилась на землю. Ничего не осталась от Огромной Тучи — ни единого облачка в солнечной небе.
Некогда
Едва запорошило первым снегом, Медведь залез в глубокую берлогу, свернулся калачиком, положил под голову лапу и сам не заметил, как уснул. Завеяли декабрьские вьюги — Медведь спит, затрещали январские морозы — спит, заплясала февральская пурга — похрапывает, подули мартовские ветры — десятый сон видит. Уже апрельская капель зазвенела, а он еще спит. И лишь когда растаяли от яркого солнца снега, вылез Медведь из берлоги, потянулся, зевнул — и пошел по своим делам.
Встретила его Лиса.
— Ну, как отдыхал, Медведь?
— Какой отдых? Все кости перележал — болят, ноют, никак не разомну.
— Не отдохнул, значит?
— Какое там!.. Такая уж некудышная у меня жизнь: все спишь да спишь, а отдохнуть некогда.
Чужие сны
Ходил Барсук гуда и сюда по лесу. И было ему так скучно!.. Каждый день перед глазами одно и то же: деревья да кусты, кое-где муравьиные кучи. Нигде никаких развлечений. В последнее время даже интересные сны не снились ему. Проведали о том вездесущие сороки, растарабанили по всему свету:
— Барсуку скучно. Даже снов интересных не видит.
Однажды брел Барсук по лесу и зевал от скуки. А навстречу — Еж. Очень старый Еж — все иголки его казались серебряными от седины. Такого старого Ежа в здешних лесах еще никто не видел. Наверное, он пришел из заморских лесов.
— Откуда и куда путь держишь? — спросил Барсук.
— Издалека, — ответил Еж. — Принесли сороки весть: будто появился некий Барсук. Он только и делает, что скучает. Даже снов интересных не видит.
— Я тот самый Барсук.
— Наконец-то я тебя нашел! — воскликнул Еж.
— А чего тебе от меня?
— Мне ничего от тебя не надо, а вот тебе, наверное, надо развлечься.
— Правильно, — согласился Барсук. — А как мне развлечься?
— А вот как… Ты ведь даже интересных снов не видишь, так ведь? Вот я и предлагаю тебе смотреть чужие сны.
С этими словами Еж скинул с плеча узел и развязал его. Барсук увидел огромный ящик, а в нем — окошечко.
— Нажмешь вот эту кнопку, — объяснил Еж, — и смотри сны в окошечко. Можешь увидеть, что Лисе снится, а что — Слону. Забавная штука, не правда ли?
— Забавная. А сколько за нее денег возьмешь?
— Пустяк. Всего только — на обратную дорогу.
Отдал Барсук деньги и понес волшебный ящик к себе в нору. Поставил на тумбочку, нажал кнопку. Окошечко ящика вдруг засветилось. И Барсук увидал медвежий сон. А снилось Медведю, будто забрел он на пасеку. Видит, старик пасечник спит, а рядом валяется ружье. Медведь хвать ружье и кричит пасечнику: «Эй, вставай!». Тот с перепугу понять ничего не может. А Медведь ему приказывает: «Подай-ка мне меду из улья». Пасечник пошел вроде бы к улью, а на самом деле поднял по дороге дубину — ба-альшущую — и к Медведю с ней. Хочет Медведь выстрелить, а ружье не заряжено. Пасечник хрясть его по спине дубиной. Медведь ружье бросил — и деру. А пасечник за ним…
И так было интересно смотреть, как улепетывает Медведь, как лезет на дерево и падает оттуда, что Барсук от смеха даже прослезился. Едва кончился медвежий сон, начался лисий, а потом — вороний, а за вороньим — беличий. Барсук сидел возле ящика как прикованный — не ел, не пил, не спал почти, а только смотрел чужие сны. А были они один интересней другого.
Барсук выходил из норы в лес всего минут на пять, чтобы наскоро поесть. Поест на скорую лапу — и сразу же кидается домой к ящику. Прошел год, два, десять лет — никто в лесу не видел Барсука. И все думали, что его нет в живых.
Лишь через двадцать лет увидели лесные жители, как он вылез из норы. Увидели — и остолбенели. Что с ним стряслось!? Ножа да кости, глаза ввалились, взгляд тусклый, из себя старый-престарый!
— Ты где пропадал? — спросили сороки.
— Чужие сны смотрел, — ответил Барсук.
Объяснил он, что принес ему Еж волшебный ящик, чтобы смотреть чужие сны. И просидел он возле этого ящика ни много ни мало — двадцать лет.
— Всю свою жизнь просидел! — ахнули сороки. — За это время так много интересного в лесу произошло, что за сорок лет не расскажешь. Ведь пока ты смотрел чужие сны, жизнь твоя мимо тебя прошла. Ничего интересного ты в ней не видел, кроме чужих снов. Выходит, проспал всю жизнь. Посмотри на себя в зеркало. Ведь ты совсем седой!..
