Восемь дней в сентябре и Рождество в Париже. Антикварный детектив. Или детективная история, разгаданная экспертом - [2]

Иллюзии по поводу ее недобора мифического «полбалла» у нее не сразу, но прошли. Осенью, уже начав свою трудовую биографию, она решила совмещать работу с лекциями. Таких вольнослушателей в академии было предостаточно, как правило, это были заочники, посещавшие лекции дневников, а поскольку их состав был свободный, то можно было, примелькавшись, сойти за свою. Так вот, зайдя к первокурсникам на лекции по истории, она в аудитории нос к носу столкнулась с милой голубоглазой девушкой в кудряшках — Леночкой Яковлевой. Они сдавали в одной группе вступительные экзамены, и насколько Вероника помнила, отметки и средний балл аттестата у них был одинаковым.

— Ой, привет, а ты что, только приехала? Занятия ведь уже две недели как начались. — Леночка спрашивала так искренне, что Вероника поначалу не знала, что ответить.

— Подожди, а ты что, зачислена? Ведь тебя не было в списках.

— Ой, ты знаешь, там такая история… Короче, мой папа пошел выяснять в приемную комиссию, разобрался, оказывается, они там что-то напутали, и меня взяли дополнительно. Ну и тебя, наверное, так же.

— Да нет, меня не взяли, я работаю и хожу на лекции вольнослушателем.

— Ой, как здорово, ну на следующий год ты точно поступишь, все знать будешь.

Но на следующий год история в «полбалла» снова повторилась, и, поняв, что нет у нее такого папы, чтобы пойти поговорить в приемную комиссию, в третий раз она поступила уже на заочное отделение. Там ее полбалла не играли никакой роли. Конечно, можно было рискнуть еще раз, но особых иллюзий уже не было. Да и сыграл свою роль квартирный вопрос. После ухоженной собственной комнатки и приличной зарплаты перебираться в общежитие, бросив все, даже лимитную прописку, жить на копеечную стипендию без всякой надежды на помощь родителей, было не очень радостно.

Какая, в конце концов, разница — диплом ведь у всех одинаковый: что у очников, что у заочников. Не верила она и в особо выдающиеся способности всех этих блатных девочек, вместе с которыми ей приходилось слушать лекции. Она еще свое возьмет. А совмещать работу и учебу ей не привыкать. Время шло, Вероника отработала свой «лимит», получила постоянную ленинградскую прописку, выскочила замуж, родила сына, потом развелась. За это время она окончила свою Академию художеств. А государство приняло гуманное постановление о том, что выселять работников с детьми со служебной площади нельзя, так что Вероника получила в постоянное владение двадцатиметровую комнату на тихой Республиканской улице. Правда, это был пятый этаж, зато вид вполне презентабельный: с зеленым сквером и красивой панорамой петербургских крыш. А район просто сказка: две остановки на троллейбусе, чтобы переехать Неву, и ты — на Невском проспекте у Лавры.

После почти семилетней карьеры дворника Вероника наконец-то смогла заниматься своим любимым делом — быть искусствоведом, наивно полагая, что в музеях Ленинграда ждут именно ее с красным дипломом, глубокими знаниями и двумя иностранными языками. Оказалось, всего этого мало, нужно было еще быть чьей-то дочерью, племянницей, можно вдовой или сиротой. Понимать можно буквально. Функционировало при советской власти такое замечательное учреждение — НИИ искусствознания, именуемое «институтом вдов и сирот». Имелись в виду родственники академиков.

Помыкавшись, она чудом, по звонку руководителя устроилась работать внештатным экскурсоводом в Эрмитаж. Это когда государство тебе платит не зарплату, а только то, что ты реально заработал или тебе позволили заработать. Занятие это было интересное, творческое, особенно первые три месяца, но когда три раза в день ты вынужден повторять одно и то же осовевшим от информации туристам, а в перерывах слушать сплетни «интеллигентных» коллег, то неизбежно приходишь к выводу, что это совсем не то, о чем ты мечтала, таская по лестницам бачки с пищевыми отходами, а в перерывах слушая лекции об эпохе Возрождения.

После того как были предприняты определенные усилия, Веронике удалось поступить в заочную аспирантуру и устроиться преподавать на малюсенькие полставки в педагогический институт. Читать лекции по истории русского искусства было куда интересней. Остальные денежки она добирала все тем же старым проверенным способом — помогая соседям убирать квартиры. Бывший муж, зарабатывавший на своем «почтовом ящике» неплохую зарплату, присылал вполне сносные алименты, так что все складывалось вполне хорошо: и диссертация продвигалась к концу, и жизнь вполне налаживалась.

Но случилось одно неприятное событие — кончилась советская власть, а вместе с ней рухнула и вся система экономических отношений. Некогда вполне неплохая зарплата вузовского преподавателя обесценилась, оборонное предприятие бывшего мужа закрыли. Соседи пенсионеры обнищали настолько, что предпочитали жить в грязи, чем нанимать уборщицу, так что жизнь пришла к той точке, с которой нужно было начинать с нуля.

Ну а что еще остается делать нашим женщинам, как не тянуть эту лямку?! И Вероника пустилась во все тяжкие — зарабатывать деньги. Нужно было поднимать сына, да еще помогать родным. К тому времени ее отец умер, маме родное государство по несколько месяцев не выплачивало пенсию, а у сестрицы, умудрившейся выйти замуж на территории незалежной Украины, дела были еще хуже. Она попробовала почти все: и гербалайфом торговать, и квартирами, и в Стамбул ездила за товаром. Не сказать, что это были совсем убыточные предприятия. Нет, из каждого занятия она извлекала определенную выгоду. Худеть ей, правда, было не нужно, но вот, занимаясь недвижимостью, она не только смогла заработать какие-то деньги, но и расселила свою квартиру и теперь была ее полноправной хозяйкой. Поездки в Турцию хоть и не приносили большой прибыли, но, по крайней мере, одеться можно было, что называется, задаром.