Воровские гонки - [3]

- Да, - ответил черноволосый. - Бред какой-то... Двадцать три тыщи баксов - и нет подтверждения...

- Подвинь телефон! - шлепнулся на стул рыжий. - Я вас всех урою! Вы все у меня умоетесь!..

Через сорок минут с небольшим рыжий и черноволосый сидели уже не в супермаркете и не на переговорах с компаньонами, а в кабинете начальника отдела валютных операций банка, и худенький мальчик в очках за пару десятков тысяч долларов разговаривал с ними как с нашкодившими первоклашками:

- Все ваши претензии необоснованны. На ваших счетах нет ни цента.

Вы можете возмущаться сколько угодно, но это ничего не изменит...

- Как это нет?! - подался вперед побуревший мужик с рыжими

волосами. - Там только на одном было почти двести тыщ "зеленых"!

Они что, испарились за ночь?

- Я дал указание разобраться, - холодно ответил мальчик. - Вам сделают справку о снятии сумм со счетов за последние месяцы...

- Какие месяцы! Я еще на той неделе с кредитки вашего банка купил холодильник! Какие месяцы!

- Разберемся, господин Рыков.

- А у меня? - напомнил о себе черноволосый.

- У вас та же картина, господин Баркушевский.

- Барташевский, - поправил его черноволосый. - У вас в банке процветает воровство. У меня на счету было двадцать три тысячи долларов. Это все, чем я обладал...

- Справку о снятии сумм со счета вам тоже предоставят, - безразлично пояснил мальчик. - Поверьте, речь идет о доверии к банку, и мы сделаем все, чтобы вы узнали, куда исчезли ваши деньги...

- Бред какой-то, - устало выдохнул Барташевский. - Как в футболе...

- В каком футболе? - обернулся Рыков.

За эти сорок с небольшим минут его рыжий ежик на фоне побуревшего лица стал выглядеть седым. Усы отвисли как у мокрой лисы.

- В каком футболе? - повторно спросил он.

- В обычном. Когда на табло одни нули. Сплошные нули...

Глава третья

РУССКИЙ ДАРТС

Табачный дым кольцами вился у закопченого потолка подвала. После первого же вдоха Жоре Прокудину захотелось натянуть на лицо противогаз. Но у него не было противогаза.

Он сел за столик под лестницей, смахнул на бетонный пол пустые пивные банки, прощально плюнул на них и поставил на исписанный матом и названиями хэви-металлических групп пластик литровую бутылку портера.

- Желающих больше нет?! - выкрикнул из дальнего угла подвала, с подиума, мужик с фингалом под левым глазом.

- Давай не тормози! - крикнули ему из сбившейся слева от подиума черно-кожаной толпы. - Погнали! Пиво стынет!

- А ты не будешь?! - крикнул обладатель фингала Жоре Прокудину.

Тот молча вскинул над головой кулак с торчащим средним пальцем. Кто-то радостно гыгыкнул, но фингалоносец не отреагировал. В его единственном не замутненном синяком глазу плескался звериный азарт, и он снова вышвырнул его в толпу в крике:

- Ставки сделаны! Одиннадцать соискателей! Жеребьевка!

Жора Прокудин видел "русский дартс" уже не меньше пяти раз, и не было ни одного случая, чтобы мужик с фингалом не предлагал ему войти в пульку. Но самым интересным было то, что Жора ни разу не согласился, а мужик с упрямством автомата предлагал одно и то же.

Сегодня "русский дартс" должен был пройти без скандала. Из одиннадцати игроков десять оказались новичками, а одиннадцатый - Топор - был его корефаном. Десять олухов, разогревая себя дешевым виски и еще более дешевым пивом, даже не догадывались, что победить должен Топор, щупленький парень со светлым ежиком волос и согнутым вправо носом. Наверное, у Топора согнут был не только нос, но и что-то еще в черепе, потому что когда он улыбался, то вправо уезжал не только нос, но и рот, подбородок и одна бровь. Вторая не уезжала, она была в ссоре с остальным лицом.

- Оди-иннадцать, - с московской протяжностью объявил вытянутый номер Топор и безразлично посмотрел на Жору Прокудина.

В этом безразличии скрывались и удивление, и страх, и интерес. Топор запретил Жоре появляться в подвале-притоне, и приход корефана, который действительно уже две недели не был здесь и не видел шести последних партий в "русский дартс", встревожило его. Просто нос у Топора был настолько сильно сдвинут вправо, что у него что из улыбки что из удивления всегда получалась только ярость. Поэтому он редко улыбался и еще реже удивлялся.

- Номер первый! - хрипло вскрикнул мужик с фингалом и тут же громко прополоскал горло водкой.

С фырканьем выплюнув ее на доски подиума, он посмотрел на парня под номером один и взбодрил его:

- Поторопи-ись! У тебя рожа кирпича просит.

Не обращая на него внимания, парень швырнул дружку куртку-косуху, зашел за деревянный щит, спрятал глаза за плавательные очки и только после этого сунул лицо в овальную прорезь. Раньше на пляжах фотографы снимали таким образом граждан отдыхающих, и при этом на карточке данные граждане получались либо в кавказской бурке на ахалтекинце, либо с огромной рыбой в руке, либо со знатной красоткой у плеча. Смотря что нарисовано на щите. На том, что стоял на подиуме, ничего нарисовано не было. На выкрашенной черной краской плахе белело длинноносое лицо номера первого, и выпученные плавательные очки делали его похожим на марсианина. Или на рака, у которого примерно так же торчат глазенки-шарики.