Воровская зона - [58]

В тамбуре послышался смех и чей-то громкий голос. Дроздецкий бросил туда быстрый взгляд и увидел трех вышедших покурить парней. Один из них в кожаной куртке бордового цвета под постоянное подтрунивание приятелей описывал вчерашнюю пьянку и свои похождения с какой-то, видимо, всем хорошо известной, Акулиной. Ничего подозрительного, парни как парни! Один из них вытащил из кармана своего кожаного черного плаща бутылку водки и, одним ловким движением руки открыв ее, протянул бутылку «бордовой куртке».

— Лечись, Васек! — донесся до Дроздецкого его веселый голос.

— Нет, — замахал тот головой, сморщившись так, словно ему предлагали похмелиться кефиром, — из горла не смогу!

— Ну тогда подожди! — передавая ему бутылку, проговорил «кожаный плащ» и, войдя в вагон, окинул быстрым взглядом сидевших в нем немногочисленных пассажиров.

— Господа, — насмешливо проговорил он, — не выручит ли кто-нибудь измученных жаждой стаканом!

Конечно, «господа» выручили, и сморщенная от времени, но все еще довольно бодрая старушка, порывшись в лежавшем на лавке сером мешке, извлекла из него мутный «аршин» и протянула его с улыбкой смотревшему на нее парню. Бабка оказалась сердобольной и одарила «измученных жаждой» парой соленых огурчиков и куском необыкновенно душистого черного хлеба.

— Ну спасибо тебе, мать! — принимая дары, широко улыбнулся парень. — Теперь есть что и на зуб бросить! — Он повернулся к все еще стоявшим в тамбуре приятелям и призывно помахал им рукой. — Давай сюда! — громко сказал он. — Чего там трястись-то? Тем более и закуска есть!

И в доказательство своих слов он показал устремившимся к нему собутыльникам огурцы, от которых шел весьма соблазнительный запах. Продолжая весело подтрунивать друг над другом, парни уселись напротив Дроздецкого.

— Под такую закуску, — любовно нюхая огурец, проговорил Васек, — одной бутылки мало! На остановке возьмем еще! Как, Коля? — взглянул на сидевшего рядом парня в кожаном плаще.

— Какие вопросы? — пожал тот плечами, разрезая второй огурец вдоль на несколько тонких ломтиков.

— А ты, земляк, как? — вдруг взглянул на Дроздецкого Васек. — Хватанешь с устатку?

— Нет, спасибо, — приложил руку к груди Дроздецкий, — не употребляю…

— И правильно делаешь! Ну ее к черту эту водку! — неожиданно согласился с ним Васек и, понижая голос, добавил: — То ли дело твое зелье! Может, попробуем, Толя? И никакие огурцы не нужны! Как, угостишь?

Дроздецкий был не робкого десятка, но, наткнувшись на холодный взгляд в момент протрезвевшего Васька и заметив, как Николай сунул руку в карман, сразу же понял, что его на этот раз «не пляшут»! На такие дела фраеров не посылали.

Но он и не думал суетиться и даже изумляться, а остался сидеть как сидел, молча и настороженно глядя на разместившихся напротив него парней. Чем и вызвал похвалу все того же Васька, как видно бывшего в этой компании за главного.

— Правильно, Толя, не переживай! — произнес он, несколько смягчая взгляд. — Еще не все потеряно! И если ты окажешься таким понятливым и дальше, то не только не пожалеешь о нашей встрече, но останешься еще и с мазой!

Дроздецкий неопределенно пожал плечами. И сие должно было означать: «Говорите толком, а там… посмотрим!» Хотя по большому счету он мог теперь смотреть только в одном направлении…

И снова Васек одобрительно мотнул головой и быстро изложил все, что имел, как говорили в Одессе, сказать прапорщику. Высказавшись, он умолк, вопросительно глядя на красное лицо Дроздецкого. Но так и не дождавшись ответа, поспешил добавить:

— Выхода у тебя, Толя, нет, да и жаловаться некому! А если даже и пожалуешься, то сделаешь себе только хуже! Ни мы, ни подставленный тобою Жокей этой жалобы не простим…

— Да не пугай ты меня, — поморщился Дроздецкий, — я уже пуганый! Что дашь в аванс?

Васек вытащил из кармана плотный розовый конверт и положил его на колено Дроздецкому.

— Здесь три! — пояснил он. — Остальные после дела… Десяти дней тебе хватит?

— Должно хватить! — после небольшой паузы кивнул Дроздецкий.

— Тогда держи! — Парень протянул ему прямоугольную коробку. — С глушителем! — добавил он, заметив многозначительный взгляд Анатолия. — И не беспокойся, ствол чистый! Но помни, Толя…

— Помню! — улыбнулся Дроздецкий. — Вход рубль, выход два! Так, что ли?

— Ты смотри, — покачал головой Николай, — грамотный!

Взглянув на него с некоторым презрением, Дроздецкий прищурил глаза:

— Побудешь с мое за запреткой, тоже образуешься! Еще, смотрю, не тянул!

— Типун тебе на язык! — махнул рукой Николай.

— Ладно вам! — миролюбиво проговорил Васек. — Слово дано, а оно, как известно, не воробей… На-ка, — протянул он Дроздецкому налитый под завязку стакан, — врежь! А то тоже мне, — насмешливо передразнил он прапорщика, — не употребляю! Видели мы в кафе, как ты не употребляешь! Верблюд меньше воды выпьет!

Теперь, когда все было позади, Дроздецкий громко рассмеялся и с удовольствием чуть ли не одним глотком выпил водку. Взяв заботливо протянутый ему все тем же Васьком кусочек хлеба с огурцом, аппетитно похрустел им на зубах.

Через полчаса они расстались. Прапорщик сошел на полустанке, где его ожидала лагерная машина, поскольку на станцию он приезжал не только за «товаром», но и за позарез нужными на зоне сверлами. Его веселые попутчики, забив ему стрелку на этой же станции через десять дней, поехали дальше.