Ворошиловград - [48]

Когда Господь возьмет тебя за руку, — пелось в песне, — и поведет по желтой кирпичной дороге,

когда ты оставишь нас одних в этой удивительной стране, где постоянно проблемы с погодой и коммунальными службами,

когда пожелтеют фотографии, на которых ты, молодая и красивая, стоишь где-то на отдыхе в Гурзуфе,

мы выйдем тебе вслед всей дружной семьей с зятьями, невестками и прочими полукровками,

в праздничных одеждах, торжественно собранные, словно пришли на избирательный участок,

и начнем славить Иисуса в веках, чтобы он держал тебя за руку крепко и уверенно

и не завел куда не надо по дороге к Отцу нашему небесному!

Славься Отечество наше свободное, — подхватили все припев, — славься наш небесный Иерусалим,

дружбы народов надежный оплот!

Слово Иисуса, сила незримая, сарэ мануша дэ таборо явэна, романо законо припхэнэла сарэ лэн тэ прилэс!

Когда ты предстанешь пред Господом нашим в новом костюме, при связях и общественном авторитете,

когда припадешь к сладким рукам его с золотыми перстнями и наколками,

Спаситель скажет тебе, ты теперь дома, тетя Маша, тут все свои, расслабься, налачэ мануша пхэндлэ, со рома дюжавалэ; лачэ мануша пхэндлэ со амэ соловьи.

И все снова подхватили:

Так живи, Романистан, прекрасный и свободный, избавленный от пагубного влияния транснациональных корпораций,

сарэ манушэдэ кокалэ парнэ, рат лолы.

Свободный меж свободными, равный меж равными, признанный мировым сообществом и специальной комиссией ОБСЕ по вопросам духовного и культурного наследия малых народов Европы,

Господь держит тебя в своих руках, так слушай стук его горячего сердца.

Когда гимн закончился, присутствующие затянули другие, известные им церковные песни и под эти песни и неслаженные, но энергичные запилы скрипачей маму взяли на руки и понесли ногами вперед. Личные вещи несли близкие родственники, всем прочим, как пояснил Эрнст, касаться этих вещей не следовало. Скорая всё еще стояла внизу, в нее маму и запихали. Также в скорую сели Тамара с Тамилой, Коча и трио музыкантов. Остальные родственники, друзья и знакомые добирались до кладбища на своем транспорте. Для особо бедных подогнали трактор с открытым прицепом, туда набились десятка два грузинских цыган, и процессия тронулась. Уже на выходе я понял, что Коча крепко принял и что это просто так не закончится. Из скорой, уже на кладбище, он вышел еще более заряженный, резко покрикивал на музыкантов, требовал от них сыграть какую-то польку и всё хотел договориться с водителем скорой, чтобы тот провез маму до самой могилы, а он, мол, доплатит сколько нужно. Кладбище было старое и находилось в сосновом лесу. Сосны обступали ряды захоронений, места было мало, поэтому к свежевыкопанной могиле пробирались меж деревьев, как партизаны. Яму выкопали просторную. Стены ее успели выложить кирпичом, а пол был тщательно застелен свежими досками. Маму аккуратно спустили вниз, за ней начали передавать личные вещи. К стене присобачили, непонятно как, портреты Шевченко и Иисуса. Коча толкался между родственниками, сварливо что-то им подсказывал, вырывал из рук посуду, чтобы самому подавать вниз, наконец не удержался и с кофеваркой в руках полетел в яму. Его поймали, поставили на ноги. Попытались высадить наверх, но он сопротивлялся и хотел быть ближе к маме.

— Главное, чтобы они его там не забыли, — озабоченно сказал на это всё Травмированный.

Когда яму заставили вещами и цветами, так что и покойницы за ними видно не было, к могиле подошел священник. И сказал:

— Зачем ехать туда, где тебя никто не ждет? Зачем бежать от тех, кто любит тебя? Если ты сам не можешь постоять за себя и своих близких, что дает тебе право роптать на судьбу? Пытался ли ты что-нибудь сделать, прежде чем сдался и опустил руки? Как ты посмотришь в глаза тем, кто шел перед тобой и кто теперь на тебя надеется? Что ты ответишь на вопросы тех, кто ступает по твоим следам? Ведь жизнь происходит с тобой каждый день. И любовь оправдывает все ошибки и попытки. Экономика строится не на силе, но на справедливости. И когда ты не чувствуешь всего живого, зачем приходишь прощаться с мертвыми? Тетя Маша прожила долгую и героическую жизнь, исполненную каждодневной борьбой за счастье своего народа, близких, друзей и трудового коллектива. Непрестанное утверждение идеалов добра и равноправия поднимает ее в наших глазах и увековечивает ее духовный подвиг и хлопотливую деятельность на благо грядущего. Принципы братства, искренности и романипэ, которые она последовательно и настойчиво проповедовала всем своим жизненным опытом, должны стать примером новым поколениям, которые идут на смену своим родителям, занимая их место в шеренгах бойцов за светлое будущее. И в этом плане боевая и трудовая биография тети Маши призывает нас к неустанному героическому труду, к шлифованию собственных профессиональных навыков и полному приобщению к неощутимым позитивным вибрациям, которые посылает нам Спаситель в качестве вознаграждения за годы мытарств и социальной дискриминации!

— Аминь, — дружно прокатилось по сосняку.

Я не знал покойницу, но мне показалось, что священник ее несколько идеализировал. Многие слушали его, стоя за деревьями, так что сложилось впечатление, будто он говорит с соснами.