Воронята - [103]

В голове Блу представила его, держащего единственную карту таро из колоды ее матери, и когда она вспомнила, как Мора истолковала два скрещенных меча, она печально подумала: «Мама очень хороша в том, что делает».

— Иногда, — произнес Адам, — я не знаю, как ты живешь сам с собой.

40

Баррингтон Велк не был рад Нив. Изначально, садясь в машину, она не сделала ничего, но поедание хумуса и крекеров в сочетании с запахом чеснока и жеванием невероятно ухудшали обстановку. Мысль, что она роняла крошки на водительское сидение, была одной из огромного количества беспокоящих его на этой неделе. Также, самая первая вещь, которую сделала Нив после того, как они обменялись приветствием, состояла в том, что она использовала свой электрошокер на нем. Это было унизительно, так как Велк оказался привязан к сиденью собственного автомобиля.

«Недостаточно того, что я должен мириться с этой дерьмовой машиной» думал Велк. «Теперь я собираюсь в ней умереть».

Нив не говорила, что собиралась убить его, а Велк провел последние сорок минут не в состоянии увидеть многое на полу за пассажирским сиденьем. Лежащее там было широкой, плоской, глиняной чашей с набором свечей, ножниц и ножей. Ножи выглядели внушительно и зловеще, но они не обязательно должны были говорить об убийстве. На Нив были одеты резиновые перчатки, а дополнительная пара лежала в чаше.

Также Велк не мог быть уверен, что они направляются к энергетической линии, но из-за того количества времени, которое Нив провела за чтением журнала, он мог предположить, что это не такая уж и плохая мысль. У Велка было не так много для предположений, но он думал, что его судьба, вероятно, должна совпасть с судьбой Жерни семилетней давности.

Ритуальная смерть, как тогда. Кровь жертвы просачивается вниз сквозь землю, пока не достигнет спящей энергетической линии. Потирая связанные запястья друг о друга, он повернулся к Нив, которая одной рукой держала руль, а другой ела хумус и крекеры. Она слушала успокаивающие звуки природы на СD а его машине, что было еще более оскорбительным. Возможно, готовясь к ритуалу.

Велк думал, что его смерть на энергетической линии была некой закономерностью.

Но Велка не заботила закономерность. Он беспокоился о своей потерянной машине, потерянном уважении, о способности спать ночью. Он беспокоился о языке мертвых достаточно долго, чтобы тот подвел его. Он заботился о гуакомоле, который раньше делала давно ушедшая повар его родителей.

Кроме того, Нив связала его не достаточно крепко.

41

После ухода с фабрики Монмут, Блу вернулась домой и направилась в сторону бука во дворе, чтобы попытаться сделать домашнее задание. Но ей хотелось тратить меньше времени на решение уравнений с неизвестной и больше на помощь Ноа или Гэнси, или Адаму. И она сдалась как раз к тому времени, когда появился Адам. Он остановился в тусклой темно-зеленой тени дерева недалеко от дома.

— Персефона сказала, что ты здесь, — он по-прежнему оставался на краю тени.

Блу подумала сказать: «Я так сожалею по поводу твоего отца». Но вместо этого она просто протянула ему свои руки. Адам издал неровный вздох, который она заметила на расстоянии двух метров от него. Не сказав ни слова, он сел рядом, потом положил голову ей на колени и закрыл лицо руками.

Пораженная, Блу не сразу среагировала, затем она обернулась, чтобы убедиться, что дерево скрыло их от дома. Она чувствовала себя, почти как дикое животное, одновременно была польщена его доверием и беспокоилась, что отпугнет его. В этот момент она осторожно погладила несколько тонких, пыльных прядей его волос, не глядя ему в лицо. Это вызвало какое-то волнение в груди, желание коснуться его и ощутить запах пыли и бензина.

— Твои волосы цвета грязи, — сказала она.

— Понятно откуда.

— Забавно, — отметила Блу, — потому что тогда мои должны быть такого же цвета.

Адам пожал плечами в ответ. Помолчав, он сказал:

— Иногда я боюсь, что он никогда не сможет понять меня.

Блу провела пальцем за его ухом. Это показалось ей опасным и волнующим, но не настолько опасным и волнующим, каким это было для Адама, в то время как он смотрел на нее.

— Я скажу тебе это только один раз и покончу с этим, — прошептала она. — Но думаю, ты очень храбрый.

Адам молчал очень долго. Автомобиль кружился по окрестностям. Ветер гулял в листве бука, переворачивая ее вверх ногами, что предвещало дождь.

Не поднимая головы, Адам произнес:

— Я хотел бы поцеловать тебя сейчас, Блу, сейчас или никогда.

Пальцы Блу замерли.

— Я не хочу причинить тебе боль, — сказала она.

Он пододвинулся к ней ближе так, что оказался всего в нескольких сантиметрах от нее. Выражение его лица было мрачным, не таким как тогда, когда он хотел поцеловать ее до этого.

— Мне уже больно.

Блу не думала, что это было на самом деле о поцелуе с ней, и это заставило ее щеки гореть. Это не было поцелуем вообще, но если бы это был поцелуй, то он совершенно не должен быть похожим на это. Она добавила:

— Будет еще хуже, чем сейчас.

Что-то заставило его сглотнуть, и он отвернулся. Его руки безвольно лежали на коленях. «Если бы я была кем-то другим в этом мире» думала Блу,