Я улыбнулся, послал Элси воздушный поцелуй и, повесив пальто на крючок, открыл дверь. У стола Берты сидел сержант Бьюда. Именно его я ожидал увидеть, но для порядка решил изобразить на лице удивление.
– Заходите, – сказал Бьюда. – Нам как раз нужен кворум.
Я вошел в кабинет и закрыл за собой дверь.
– Кто такой Шарплз? – спросил сержант.
– Клиент.
– Что ему надо?
– Так, одно дельце. С Робертом Кеймероном оно никак не связано.
– Тогда почему же вы поехали к Кеймерону?
– По ходу дела нам показалось, что он мог бы кое-что прояснить.
– Что нужно было Шарплзу?
– Спросите у него.
– Вы вошли в дом и обнаружили труп. Потом позвонили в полицию. Шарплз ничего не предпринимал в этот промежуток времени?
– Нет.
– Шарплз утверждает, что все время был с вами.
– Что значит «все время»?
– Все время с того момента, как он решил заехать к Кеймерону.
– Выходит, у него есть алиби?
– Ему кажется, что есть. А вот я в этом не уверен.
– Мы с Шарплзом вышли от Берты минут за двадцать до того, как обнаружили труп Кеймерона.
– А ко мне он пришел минут за десять до появления Дональда, – подхватила Берта. – Элси Бранд утверждает, что прежде он еще минут двадцать ждал в приемной.
– Насколько я помню, все это весьма приблизительно, – заметил Бьюда.
– Если бы мы знали, что произойдет убийство, мы хронометрировали бы каждый шаг Шарплза, – парировала Берта. – Жаль, что мы вас не предупредили.
– Когда произошло убийство? – спросил я Бьюду.
– Как показала экспертиза, незадолго до нашего прихода. Мы прибыли часа через полтора – на полчаса раньше.
– Эти полчаса значат очень много, – заметил я. – Кое для кого.
Бьюда пожал плечами.
– Сами знаете, что такое медэкспертиза… – Помолчав, он продолжил: – Мне хотелось бы узнать, что у вас за дела с Шарплзом.
– Все очень просто. Гарри Шарплз – один из двух опекунов наследства Коры Хендрикс. Вторым опекуном был Роберт Кеймерон. Шарплз заплатил нам пятьсот баксов за одно дело… Как там чек? – повернулся я к Берте.
– О чем ты спрашиваешь, Дональд! Не успел он закрыть за собой дверь, как я отправила чек в банк. Все в порядке.
– Такие вот дела, – сказал я, обращаясь к Бьюде.
Сержант почесал голову.
– Что это за ворона? – спросил он.
– Ручная. Кеймерон подобрал ее года три назад. Она умеет говорить. Язык ей не надрезан. Это все досужие вымыслы, на которые не стоит обращать внимания.
– Еще я нашел там старинную подвеску. В ней гнезда для тринадцати крупных камней. Но ни одного нет на месте.
Я кивнул.
– Тринадцать камней, – повторил Бьюда.
– Ну и что?
– Шесть огромных изумрудов мы обнаружили в клетке этой вороны, еще два лежали на столе.
– В клетке? А где именно?
– Там в углу ворона устроила себе гнездо. Под ним небольшая коробочка…
– Интересно, – заметил я. – Должно быть, ворону привлек блеск изумрудов, и она по одному перетаскала их в гнездо.
Бьюда испытывающе посмотрел на меня.
– Шесть плюс два получается восемь.
– Совершенно верно.
– Должны быть еще пять.
– Вот именно.
– Хватит наконец! – взорвался Бьюда. – Я пытаюсь найти подвеску…
– А я думал, подвеска у вас.
– Я имею в виду камни!
– Вы уверены, что в подвеске были именно изумруды?
– Нет.
– А она старинная?
– Да. Похоже, фамильная драгоценность. Откуда она только попала к Кеймерону?
– Наверное, купил, – сказал я. – Или получил по наследству.
Бьюда шумно вздохнул.
– Можно, конечно, предполагать, что он ее украл, – продолжал я. – Извините, сержант, но мне часто приходится иметь дело с таким видом приобретений.
Сержант Бьюда пристально посмотрел на меня.
– Знаете, Лэм, мне надо серьезно заняться вами. Вы умеете складно трепаться, но мои коллеги давно заметили, что вы всегда что-то не договариваете, пытаясь улизнуть от ответа. Смотрите, это может для вас плохо кончиться. – С этими словами Бьюда, улыбнувшись, вышел.
Берта облегченно вздохнула:
– Ладно, Дональд, как бы то ни было, пятьсот баксов у нас в кармане.
– Будет больше.
– С чего ты взял?
– Пообщался с Шарплзом.
– И что он?
– Напуган до смерти.
– Кто же его напугал?
– Не знаю.
– А как тебе кажется?
– По условиям завещания в случае смерти обоих опекунов опека прекращается и деньги делятся поровну между наследниками.
– В случае смерти обоих опекунов, – повторила Берта.
– Совершенно верно.
– Интересно, что даст проверка документов, – сказала Берта. – Ведь после смерти опекуна обязательно проводится проверка.
– Кое-что я выяснил.
– Ну и сколько же должно быть денег?
– Начальная сумма составляла восемьдесят тысяч.
– Этого вполне хватило бы на жизнь обоим наследникам – Ширли Брюс и этому… как его?
– Роберту Хокли.
– Интересно, сколько они получают в месяц?
– Пятьсот долларов.
– Каждый?
– Да.
– Так что в год расходуется двенадцать тысяч.
– Совершенно верно.
Берта напряглась.
– Сколько лет продолжается опека?
– Двадцать два.
– И сколько сначала было денег?
– Наследство оценили в восемьдесят тысяч долларов, – повторил я.
– Пожалуй, доходы были огромные, – задумчиво проговорила Берта.
– Деньги вложили в золотые прииски. Оттуда, наверное, и доходы. Думаю, Гарри Шарплз скоро вернется сюда…
Берта с вожделением потерла руки.
– Дональд, милый, как ты меня радуешь!
