Воронов дар. Изнанка прошлого - [70]

Отец в ответ тоже усмехнулся, пожав плечами, затем задумчиво уставился на приближающийся утёс.

— Откуда ты так много знаешь об этом Кассее? — спросил я.

На лице отца возникла непривычно смущенная улыбка:

— В детстве я очень много о них читал. Вурды меня восхищали: сильные, бессмертны, быстрые, видят в темноте и не чувствуют холода. Я даже мечтал, что, когда выросту, тоже стану вурдом.

Слова отца меня рассмешили:

— Ты серьезно?

Отец тоже весело улыбался:

— Да, вполне. Но когда во мне начала расти родовая сила, я эту затею оставил. А еще мама сказала, что если я стану вурдом, то жажда крови будет такой сильной, что я могу не заметить и съесть ее, папу, Веселину, Дарьяну и Олега и даже маленького Святика, а затем останусь совсем один. Это почему-то тогда очень меня напугало.

Я продолжал улыбаться, но улыбка быстро сползла с моего лица. Резко привстал с места, снова увидев фигуру, только теперь отчетливее — в том, что там человек, сомневаться не приходилось. И стоило мне обратить не него внимание, как фигура исчезла, словно ее там и не было.

— Ты видел это? — указал я взглядом отцу на берег.

— Нет, ничего не видел, — насторожился отец, тоже привстал, вглядываясь туда, куда я указал. — И что там было?

— Мне показалось, кто-то стоял и смотрел на нас. И это уже второй раз.

— Думаешь, снова слежка? И кто бы мог так быстро передвигаться? Транспорта не было не видно и неслышно. Да и вряд ли Федор Крапивин способен бежать со скоростью скороплавной лодки, — отец усмехнулся, — ну только если у него нет тех сапог, за которыми мы пришли.

— Или если это не вурды, — мрачно произнес я.

Отец нахмурился:

— Зачем вурдам за нами следить? Думаешь, Каин Фонберг может знать, что нам известно про тайник?

— Маловероятно, но и все же я не исключаю такой возможности. Может нам лучше вернуться?

Отец отрицательно закачал головой, продолжая безотрывно следить за берегом.

— Даже если ты прав, это ничего не меняет. Мы уже выдали себя тем, что знаем где тайник, и считай, уже показали где он. Другой такой возможности не будет. Уехать — значить, просто подарить им его. Да и — здесь ведь явно никого нет, Ярослав!

— Да, наверное, мне просто показалось, — сказал я, шаря взглядом по берегу. Здесь и впрямь никого не было видно, сияние морока мы бы сразу заметили, а вурды…

На берегу не было лодок, да и сам скалистый берег едва ли был предназначен для плавания, чуть дальше он опускался, переходя в каменистый, но даже там не было никакого намека на жизнь. Здесь все вообще казалось тихим и безлюдным.

— В таком случае давай просто заберем тайник и будем убираться отсюда, — решительно сказал отец. В ответ я, соглашаясь, кивнул.

Если вурды здесь и пришли за тем же, чем и мы, как бы мы ни поступили, так просто нас не отпустят. И уж лучше нам уйти в сапогах перемещения и с артефактами.

Глава 4/2

Луну застелили густые облака, все вокруг мгновенно погрузилось во тьму, разглядеть берег стало невозможно, и только огни нового города Дубарецка напоминали, что мы близко к земле.

Мы подплыли к утесу почти вплотную, выключили двигатель лодки и довольно долго светили ойра-фонарями, пытаясь отыскать хоть намек на вход в пещеру.

— Инесс говорила, что вход можно увидеть только во время отлива, — сказал я после нескольких минут тщетных попыток отыскать проход. — И еще сказала, что придётся намокнуть. Полагаю, она имела в виду, что вход можно найти только в воде.

— Графиня имеет любовь к загадкам? — задумчиво поинтересовался отец.

— Имеет, но я не уверен, что она бы решилась забавляться в такой ситуации. Хотя… — Я снова провел лучом света по краю камня, там, где утес соприкасался с водой. И снова ничего не увидел — ни выступа, ни щели.

— Давай, значит, в воду, — тяжело вздохнул отец и начал снимать плащ, попутно наставляя меня: — Тепло брать неоткуда, поэтому не получится греться чарами. Да и чары могут понадобиться в поисках входа, а так как у нас их немного, лучше их поберечь, — отец напряженно посмотрел в ту сторону, где находился берег, посветил фонарем на воду и мрачно добавил: — Да и мало ли где они нам еще пригодятся.

Я засунул ойра-фонарь за пазуху, надел шлем, активировав кислородный артефакт. Я справился быстрее, поэтому кивнул отцу, давая понять, что я готов нырять. И без раздумий прыгнул в холодное темное море.

Вода оказалась еще холоднее, чем я ожидал. Тело обожгло льдом, и когда первый шок прошел, а организм начал перестраиваться, заработал водолазный костюм. Материал, из которого он был пошит, от соприкосновения с водой немного раздулся, образовав между кожей и тканью воздушную подушку, и теперь я не так сильно терял тепло. Также от соприкосновения с водой на шлеме загорелись маленькие ойра-фонарики, освещая все в радиусе двух метров и обеспечивая меня минимальным обзором.

Я оглянулся — увидел, что отец тоже спрыгнул, подал ему знак рукой и поплыл к утесу, нисколько не сомневаясь, что он последует за мной.

Первым делом мы начали нырять и искать вход в пещеру у края утеса. Но здесь даже намека на проход не было. Весь низ утеса до самого дна словно нарочно был выложен из больших квадратных валунов, которые невозможно было ни продавить внутрь, ни выдвинуть. И каждый из них мог оказаться входом в пещеру.