Воронов дар. Изнанка прошлого - [69]

— Расскажи мне о событиях будущего. Иначе боюсь, что море убаюкает и я усну, — зевнув, попросил отец, кутаясь посильнее в плащ. — Что именно графиня Фонберг собиралась исправить, ну помимо смены власти в Славии? Ты упоминал какую-то катастрофу — расскажи.

— Метрополия собирается устроить вулканическую зиму. Подорвут вулкан на Материке великих равнин. Затронет и нас, и всю Явь.

— Вот же мерзавцы! — в сердцах воскликнул отец. — Разве это никак нельзя предотвратить?

— Полагаю, что можно, — вздохнул я. — И даже могу предположить, что император знает о том, что Метрополия готовится к чему-то глобальному. Милош Арнгейер у них, и наверняка его допрашивали и по этому поводу. Но Милош не знает, к чему именно готовятся его хозяева, поэтому…

Я недоговорил, мне показалось, что на берегу между кустарников мелькнула тень.

— Необходимо придумать, как рассказать об этом императору, — не обратив внимания на мою настороженность, сказал отец. — Он отправит туда наших людей, и они не позволят метрополоийцам провернуть подобное.

Я не заметил на берегу больше никакого движения, но продолжил следить на всякий случай. С другой стороны, мало ли кому приспичило гулять по ночному пляжу. К тому же мы были уже далеко от Шаранска и полагать, что за нами продолжают следить, да еще и с берега — глупо.

— Не уверен, что я вправе вмешиваться в ход времени настолько, — ответил я отцу. — То будущее, которое я знал, уже не является таковым. Из-за моего вмешательства и так уже многое пошло неправильно.

— Разве ты знаешь наверняка, как правильно? — удивленно вскинул брови отец.

Я закачал головой:

— Нет. И мне бы, как и тебе, хотелось бы избежать катастрофы, спасти тех невинных, которые погибнут из-за извержения Желтого глаза.

— Если ты говоришь, что уже изменил будущее, почему не сделать это снова? Особенно учитывая, что на кону.

— Из-за слов бабки Фрайды, — я говорил с отцом, но не сводил взгляд с берега, хотя в этом не было никакой необходимости.

— Фрайда была сумасшедшей, — мне показалось, что отец произнес это с сожалением.

— Она видела то, что не видят другие. Фрайда сказала, что я не должен менять ход времени. Что из-за этого тьма поглотит мир. А еще она сказала, что предки совершили ошибку, вернув меня.

Отец какое-то время молчал, потом сказал:

— А сам-то ты что думаешь? Зря ли?

— Не знаю, — закачал я головой. — Но из-за вмешательства уже погибло немало людей, которые в прошлом остались живы. Иногда я думаю: что бы я не сделал, делаю только хуже. Но и не вмешиваться я тоже не могу.

— Да, тяжелый груз взвалили на тебя предки, — задумчиво протянул отец. — Но неужели все настолько плохо и ничего хорошего не произошло совсем?

— Наверное, что-то хорошее все же есть, — усмехнулся я. — Например, у вас с матерью будет дочь, а у меня сестренка. В моем будущем ее не было. Или, например, у нас теперь есть источник с мертвой ойрой и теперь нашей семье не придется продавать земли.

— Вот видишь, значит, твое вмешательство не злое и не доброе — оно скорее нейтральное. Ты ведь не можешь отследить все изменения. К примеру, убил ты тогда чернокнижников, а они не убили десятки других людей — получается ты их спас.

Я ничего не ответил, но невольно улыбнулся. Как же хорошо, когда мы можем с отцом вот так просто поговорить по душам. Без лжи, без накала и недоверия. Когда он меня понимает и воспринимает именно тем, кто я есть на самом деле. Жаль только всему этому придет вскоре конец. Даже если Инесс и нашла безопасный способ не спать и помнить, раньше полнолуния она не сможет ко мне явится, а отец столько не продержится без сна.

Весь путь отец расспрашивал меня о будущем, а я отвечал. Мы уже миновали новый город Дубарецк, но нужной скалы все не было на нашем пути. Наконец, вдалеке, освещенный светом луны, появился большой раскидистый дуб. Он стоял на высоком утесе — величественный и одинокий, и не заметить его было попросту невозможно.

— Приехали, — сказал я к отцу, — нам к тем скалам.

Отец поспешил направить лодку туда, куда я указал.

— И еще, — вспомнил я, пока мы плыли к месту, — Инесс сказала ни в коем случае не трогать саркофаг и цепи внутри склепа. Там покоится некий древний вурд, царь Кассей.

— Ты серьезно? — изумленно усмехнулся отец. — Сам Кассей? Бессмертный? Я думал, это все сказки?

Я вопросительно уставился на отца, потому что мне об этом Кассее почти ничего не приходилось слышать.

— От него вурды и произошли, — начал пояснять отец. — Он заключил сделку с кем-то из чернобогов, который даровал ему бессмертие. Взамен Кассей был вынужден приносить своему богу кровавые жертвы до конца своих дней. Он был кровавым царем, убивал без раздумий неугодных ему бояр, сажал на кол врагов и, пока они умирали, кормил ими новообращенных вурд. Кассей имел такую силу, которая превосходила своей мощью любого вурда, потому что он пил кровь не простых смертных, а вурд. В некоторых легендах говорится, что сильнейшие чародеи и могучие герои его не смогли убить ни огнем, ни обезглавливанием. Поэтому заточили его в камень и сбросили в морскую пучину.

— Но если разобраться, почти сходится, — усмехнулся я. — Правда, не пойму, как это возможно не убить, обезглавив? Голова жила отдельно от тела? Или вырастала новая?