Воронихи - [91]

– Как ты могла такое подумать? – спросила она.

– Не знаю, – ответила Виви. – Я вообще больше не знаю, чему верить. Знаю только, что мне нужен талисман, чтобы спасти жизнь подруги, но тебе по какой-то причине, кажется, да этого нет дела.

– Конечно же, мне есть дело, но ты не видишь всей картины. Ты действительно хочешь, чтобы похититель получил один из самых могущественных артефактов в мире? Ты даже понятия не имеешь, какое количество жизней окажется при этом под ударом!

– Значит, я просто должна позволить сестре умереть?

– Таковы реалии магии, Виви. Колдовство – это не только заклинания, вечеринки и волшебный макияж для подруг по ковену. Именно от этого я и пыталась тебя защитить.

Гнев, бурливший у девушки в груди, начал перехлестывать через край.

– Ну, может, ты и могла играть с моей жизнью, но я не допущу, чтобы ты делала то же самое с жизнью Тиффани.

Она почувствовала, как колдовские силы устремились к ней со всех сторон. Она была Пентаклем, ее масть связана с магией земли, здоровья и материального благополучия, так что ей не составляло особого труда искать спрятанные предметы. «Талисман, найдись», – подумала она, и магия откликнулась сразу, будто ждала, когда ее призовут. Кончики пальцев гудели; покалывание распространилось на ладони, побежало вверх по рукам. В ее взбудораженном состоянии магия была как глоток свежего воздуха для изголодавшихся легких и несла облегчение. Наконец-то она может на что-то повлиять. «Найдись», – скомандовала она, и силы охотно ответили на зов.

– Прекрати, – приказала мать, и девушка почувствовала в воздухе противостоящее ей колдовство. Дафна прибегла к собственным чарам.

– Яви мне талисман Геносис, – велела Виви.

Поднялся ветер, лежащие на столе бумаги взлетели, встопорщились висящие на стенах фотографии, и, казалось, весь дом задрожал.

– Прекрати, – снова сказала Дафна. Бумаги опустились, фотографии с такой силой швырнуло на прежнее место, что потрескались стекла в рамках. – Так ты его не найдешь, уж об этом-то я позаботилась.

Виви лихорадочно думала, пытаясь понять, какие охранные чары использовала мать. Она окинула комнату взглядом и заметила возле дверей пару садовых перчаток, таких же, как были на Этте, когда та сажала борщевик. Не сказав Дафне ни слова, она повернулась, рывком снесла замки с двери и выскочила из дому. Как и следовало ожидать, на краю газона обнаружилось мясистое растение с мелкими белыми цветами. Земля вокруг него выглядела недавно перекопанной, как будто его только-только посадили. Вот почему ее заклятье не сработало – растение блокировало поисковую магию и не давало найти талисман. Теперь, когда она узнала, куда направить свои силы, этот трюк больше не сработает, ведь в ее распоряжении была вся присущая Пенткалям магия Земли.

Виви подняла руки, и почва слегка сдвинулась.

– Довольно! – рявкнула Дафна, спеша к дочери.

Земля продолжала шевелиться, обнажая корни, камешки и несколько извивающихся земляных червей.

Мать положила руку на плечо девушки, но тут же, вскрикнув, отдернула. Виви увидела, что ее ладонь покраснела, будто обожженная исходящей от дочери энергией.

Ее кольнуло чувство вины, руки стали опускаться, но потом она вспомнила о тех, кто на нее рассчитывает: о Далии, Скарлетт и, самое главное, о Тиффани. Сжав зубы, она подняла руки еще выше, сопротивляясь давлению невидимой силы. Почва задрожала, и откуда-то из ее недр поднялся стеклянный овал. Его стекло было более синим, чем на фотографии, а дурной глаз – ярче.

– В Вестерли тебе грозит опасность, – прошептала Дафна, сжимая руку в кулак. – Мне это показали карты. Я пытаюсь тебя защитить.

– Тогда у меня есть предложение. – Виви выхватила талисман из воздуха и сунула в карман. – Хочешь меня защитить? Не стой на моем пути.

Глава тридцать вторая Скарлетт

Телефон в кармане у Скарлетт загудел. Звонила Виви. Девушка отбила звонок, надеясь, что до ее Младшей дойдет намек. Она тут вроде как занята. Слишком занята, чтобы разбираться с чувством вины, которое новенькая испытывает относительно Мейсона. Не говоря уже о том, что ее собственная рана открылась просто от вида имени Младшей на экране телефона. Мейсон ее бросает. Мейсон и Виви вместе. Мейсон и Виви целуются. Скарлетт закрыла глаза, с усилием изгоняя из души боль от предательства этих двоих. Она же Винтер. Она ведьма. Она сильнее своего разбитого сердца. И у нее есть более важные дела. Она украдкой глянула на противоположную сторону улицы, на Джексона: тот, сутулясь, стоял в телефонной будке, которую им все-таки удалось обнаружить после получасовой поисковой кампании.

Весь вечер ее преследовало ощущение нереальности происходящего – казалось, что это очередной ночной кошмар. Она все ждала, когда проснется… Увы, это не сон. Мимо проезжали машины, их колеса стучали по выбоинам асфальта, и это происходило на самом деле. Бар на углу с мигающей неоновой вывеской тоже был настоящим. Настоящие мурашки бежали у нее по рукам. Настоящий ужас поднимался внутри. И Гвен по-настоящему погибла, а Тиффани…

«Стоп», – велела себе Скарлетт, не позволяя углубляться в эти дебри.

Небо над головой было мертвенно-темным. Стояло новолуние – время, когда Земля, Солнце и Луна выстроились так, что последнюю не увидеть человеческим глазом. Минни говорила, что раньше это называлось темнолунием, да только как ни назови, все говорит об одном: настало время разрушительной магии, время творить самые мощные проклятья, время открыться своей внутренней тьме.