Воронье озеро - [48]

Так или иначе, любовь к Дэниэлу, хоть и ни на что не похожая, все-таки пробудила во мне воспоминания. Думаю, глубже любви ничего на свете нет. Она проникает в самое твое нутро, и когда туда пробрался Дэниэл, оказалось, что и Мэтт, и Люк, и Бо тоже там. Без них меня не существует. Даже спустя годы их лица для меня роднее моего собственного. Это у них я научилась любви.

Я начала изредка приезжать домой по праздникам. Деньги у меня в то время уже водились. На Вороньем озере мне было неуютно, ведь для всех я беглянка, отрезанный ломоть. Все мной, ясное дело, гордились, в шутку величали то доктором Моррисон, то профессором. Кое-кто смотрел на меня снизу вверх – казалось бы, забавно, но у меня сердце сжималось от боли. Люк строил из себя гордого отца – казалось бы, должно быть больно, а выходило забавно. Проще всего мне было с Бо, она принимает людей как есть.

Ну а Мэтт? Мэтт мной гордился. До того гордился, что было невыносимо.

* * *

День рождения у Саймона в конце апреля, и почти весь март я ломала голову, что привезти ему в подарок. Что подарить мальчику на пороге взрослой жизни? Чем порадовать единственного племянника? А еще точнее, какой подарок подошел бы сыну Мэтта? По правде говоря, я искала такой подарок, чтобы и Саймон обрадовался, и Мэтт одобрил.

Я знала, что Саймон надеется через год поступить в университет, на физический факультет. (Впрочем, «надеется» – слово не самое подходящее. Саймон – светлая голова, весь в отца, экзамены он сдаст играючи.) И два дня подряд я бродила по физфаку в надежде, что меня осенит, но так и не дождалась.

Решила это отложить на неделю-другую, вдруг что-нибудь подвернется, да как бы не так. Обычными подарками – одеждой, книгами, музыкой – на столь важную дату не обойдешься, да и вкусов Саймона я не знаю, запросто могу промахнуться. Что-нибудь крупное – машина, поездка в Европу – мне не по карману. Нечто среднее – проигрыватель или что-нибудь в этом роде – или уже у него есть, или родители подарят.

Шли дни. Наступил апрель. Я человек дисциплинированный, не люблю откладывать дела на потом. А важные дела тем более.

Две субботы подряд я в отчаянии моталась в центр города на поиски идей – блуждала в толпе, глазела на груды хлама, рассчитывая наткнуться на что-нибудь стоящее. Во второй раз за мной увязался Дэниэл – сказал, что любит ходить по магазинам и хороших идей у него хоть отбавляй. На самом деле идеи у него были дурацкие. Ему нравилось все, что на глаза попадется, он предлагал глупость за глупостью, кончилось тем, что я рассердилась и отправила его домой.

– Да ты, я вижу, к этому серьезно относишься, – ворчал он. – Есть хоть что-нибудь на свете, к чему бы ты не относилась серьезно? Бог с тобой, это же праздник, день рождения! Лишь бы весело было!

Я заметила, что: а) он единственный сын, племянников у него нет, и он не знает, что это такое; б) если кто-то считает, что выбирать важный подарок, когда время поджимает, это весело, значит, у него что-то с головой.

– Знаешь что, – сказал он с ноткой досады, – вон телефон-автомат. Может, позвонишь брату, спросишь, что его сыну понравится?

– Дэниэл, я хочу выбрать сама. Иди домой, прошу тебя.

Дэниэл ушел обиженный. Но с тех пор как я позвала его с собой на праздник, он пребывал в таком чудесном настроении, что даже мои капризы не могли его расстроить надолго.

В конце концов я решила завести Саймону счет в университетском книжном магазине и положить туда столько, чтобы хватило на учебники за первый курс. А в придачу, чтобы в день рождения ему было что подержать в руках, купила ему небольшой гироскоп, почти игрушечный, зато качественный, – пусть олицетворяет красоту и сложность выбранного предмета.

Дэниэл исправился, похвалив подарки. И тут же все испортил, в своем духе – сказал, что такое додумалась бы подарить только я.

– То есть как? – спросила я с подозрением.

– Ну, учебники. Есть у него другая тетя, которая подарит ему на восемнадцатилетие учебники?

– Стоит мне вспомнить, как я часами простаивала в библиотеке за учебниками, потому что свои купить было не на что…

Дэниэл улыбнулся и сказал, что пошутил.

* * *

Во вторник, перед поездкой на день рождения Саймона, на работе у меня случился кризис – видимо, из-за неотвязных мыслей о Мэтте. Ничего подобного со мной до сих пор не бывало, а других причин не вижу; ладно бы работа моя застопорилась или кто-то разнес в пух и прах мою статью – но нет, ничего такого. Как видно, толчком послужили мысли о доме.

Работа моя – старший преподаватель кафедры экологии беспозвоночных – весьма разнообразна: я провожу эксперименты, анализирую и описываю результаты, пишу статьи, выступаю на конференциях, руковожу аспирантами, учу студентов… плюс немного административной работы.

Исследовательская часть мне нравится. Научная работа требует терпения, точности, методичности, а всего этого мне не занимать. Послушать, так скука смертная, но на самом деле скучать некогда. Выражаясь высоким штилем, ты обогащаешь научную картину мира, будто добавляешь кусочек к головоломке. Ну а проще говоря, чтобы сберечь природу, необходимо знать ее законы. Исследования – основная часть моей работы, и сколько времени им ни уделяй, всегда мало.