Ворон: Сердце Лазаря - [50]

— Возможно, — сказал Джаред, сделал затяжку и выпустил струю дыма между прутьев.

— Возможно? Че за хуйня, крутого корчишь?

— Возможно, мне просто пофиг, вот и все.

Рубен издал невеселый смешок с той стороны стены.

— Ну да, как же. Посмотрим, как пофиг тебе будет, когда придут за твоей пидорской жопой, убивец. Посадят в фургон и повезут на бойню. Посмотрим, скажешь ты «возможно» тогда, урод.

— Возможно, нет, — сказал Джаред и раздавил сигарету о пол.

— Пошел ты, — Рубен Гонзалес умолк минут на десять, а потом Джаред снова услышал, как он молится, и вернулся к книге.

Несколько месяцев спустя Джареда По в последний раз вывели во двор. Стоял полдень в конце августа, воздух наполнили москиты и предгрозовая духота — на севере, над границей штата, собирались тучи. Он стоял у ограды, наблюдая за облаками. Не курил, просто втягивал легкие что-то почище, вымывал из себя частицу тюрьмы воздухом, пахнувшим хвоей и солнечным светом.

А потом охранник исчез. Впервые за все время Джаред остался один. Впервые с того момента, как судья зачитал приговор, он почувствовал, как похолодело в животе от страха, как голые руки внезапно покрылись гусиной кожей. Он стоял спиной к ограде и смотрел на темный провал двери в отделение смертников. Тот зиял разверстой пастью, беззубой пастью древней твари, способной проглотить человека целиком, без следа.

Когда кубинец появился из этой черной дыры, Джаред уже знал, что это подстава. Он понятия не имел, кем был здоровяк и что за разборки могли быть между ними, но знал — это точно подстава.

Мужчина на миг задержался в дверном проеме, вперившись взглядом в Джареда на другом конце двора. Его темные глаза наполнились чем-то большим, нежели ненависть, чем-то долго питавшимся дурными воспоминаниями в сумраке этого взгляда.

Еще до того, как заточенная ложка сверкнула нержавеющей сталью в руке кубинца, Джаред знал, что его будут убивать.

— Почему? — спросил Джаред. Мужчина вскинул голову, раздул ноздри, словно принюхиваясь к его запаху. Убеждаясь, что не ошибся в объекте своей ненависти и зле, на которое он способен.

— Ты По. Ты уебок-гомосек, убийца из Нового Орлеана.

Джаред чересчур давно свыкся с уверенностью окружающих в его виновности, чтобы утруждать себя спором с кубинцем.

— Я Джаред По, — сказал он.

— Ты убил моего брата, — мужчина сделал шаг по направлению к Джареду. — Ты убил моего младшего брата и бросил в реку, на корм рыбам.

Джаред уловил, как в дверях замаячил охранник — размытое бледное лицо, предвкушение назревающего не дает отвести глаза.

— Я не убивал твоего брата, — сказал Джаред, удивленный спокойствием своего тона. Тем, каким ровным голосом он разговаривал со смертью, стоявшей в нескольких метрах. — Знаю, что ты мне не веришь, но я никого не убивал.

— Брехня, — мужчина выплюнул слово как горькую желчь, и пробормотал что-то по-испански, Джаред не разобрал. Он двигался быстро, и даже если бы Джаред захотел убежать, даже если бы он обманывал Рубена Гонзалеса, бежать было некуда. Так что он отступил на один шаг и приготовился.

Заточка вошла прямо в середину живота, с тихим хлюпаньем пронзила кожу, мышцы и внутренние органы. Кубинец выдернул лезвие и ударил снова. Колени Джареда подогнулись. Он чувствовал: теплая кровь заливает футболку и джинсы, стекает по ногам как моча. Видел, как руки мужчины стали красными и липкими, как темные брызги запятнали белый известняк гравия.

— Я не убивал, — прошептал Джаред, оседая на землю. — Никого не убивал.

— Не, мужик, — усмехнулся кубинец. — Сюда не сажают за просто так.

Он повернулся и ушел, оставив Джареда на коленях в грязи и крови. Жизнь вытекала через дыру в животе. Он поднял голову. Кубинец исчез, зато охранник по-прежнему стоял в тени, наблюдал с улыбкой. Джаред упал набок, сквозь шок начала пробиваться боль, и кто-то звал врача.

Наверное, некоторые на его месте — если кто-то вообще бывал до него в таком невозможном положении — вернулись бы в Анголу и убили кубинца. Джаред не видел смысла.

Кубинец был таким же проявлением стихии, как эта буря. Случайностью, сумевшей убить его раньше, чем штат Луизиана. Впрочем, он не может представить, как убьет его, по другой причине: потому что не винит парня за свою гибель. Кубинец искренне верил, что убивает человека, насмерть запытавшего его брата. На его месте Джаред поступил бы — поступит — так же.

Джаред стоит на крыше маленького коттеджа за утыканной стеклом стеной. Наклон небольшой и есть недавно устроенное слуховое окно. Каждую секунду дождь рушится тысячами крошечных молоточков и стекает вокруг ног в переполненные водосточные желоба. Молния и гром пляшут над городом, сплошь вспышки и раскаты.

Джаред опускается на колени рядом с окошком и заглядывает внутрь.

В комнате со стенами цвета мертвых фиалок Джон Хэррод трахает чернокожую девушку в зад. Она обеими руками вцепилась в переливчатый шелк простыней и подмахивает в ритм толчкам Хэррода. Рот открыт, но Джаред не слышит ее из-за бури. Хэррод оскалился, показывая идеальные белые зубы, кончик языка высунут между ними, словно какое-то беспозвоночное пытается выбраться из своей раковины.