Воробьиная ночь - [20]

Шрифт
Интервал

— Завтра утром позвони моей маме — она расскажет, как лечить Мосюсочку.

Света закатила глаза и тихонько вздохнула:

— От чего лечить?

— Что значит отчего?!

Света замолчала, а Павел поменял махровый халат на теплую байковую пижаму.

— Паш…

— Чего?

— Ты Мосюсочку забыл поцеловать.

— Да? Извини, то есть ничего я не забыл.

Павел шумно прокрался в детскую и слюняво чмокнул диатезную щечку по взрослому похрапывающего Мосюсочки. Мосюсочка заворочался, выпустил из правой руки огромный пластмассовый пистолет, а левой плотнее сжал горло плюшевому медведю. Павел подоткнул Мосюсочке одеяло и с хорошим настроением выполненного долга заботливого отца вернулся в спальню.

Павел лег под одеяло, включил со своей стороны бра и взял с тумбочки увесистую книгу «Учет и анализ финансовых активов».

— Читать будешь?

— Да, надо.

— Я соскучилась…

— Сегодня тяжелый день был, а завтра будет еще тяжелее.

— Да, конечно…

— Что конечно?! Я что плохо забочусь о семье? Если бы не я между прочим!..

— Я ничего тебе не говорю.

Настроение у Павла испортилось, он без удовольствия прочитал главу «Анализ финансового состояния эмитента по данным бухгалтерского баланса», громко захлопнул книгу, выключил свет и, отвернувшись от жены, обиженно засопел.

*

Тагир Микхатович тяжело встал из-за стола и предложил Станиславу Коврову покурить на кухне.

— Стас! Да курите в комнате — вон пепельница.

— Жена! У нас мужской разговор — отстань!

Станислав Ковров подмигнул Валентине и, отталкиваясь от стен, двинулся с Тагиром Микхатовичем на кухню.

— Представляешь, Стас, на прошлой неделе вернулся из командировки.

— Не представляю, Тагир.

— Погоди, Стас, не отвлекай меня. Вернулся я из командировки, выпил рюмку водки и стал из карманов всякие бумажки вытаскивать.

— Для этого не надо было ездить в командировку.

— Стас, слушай дальше. Выложил деньги, квитанции, талончики всякие и, представляешь, абсолютно целую упаковку презервативов.

— Не может быть.

— Клянусь, Стас. И знаешь, так грустно стало.

— Да ладно.

— Неужели прошла жизнь, а?

— Ну что ты, впереди еще глубокая вторая молодость.

— Я серьезно, Стас — а ты!

— Да брось, Тагир!

Тагир Микхатович грустно икнул и плюнул в любимый кактус жены:

— Что-то с Валькой тоже ничего не ладится.

Стас настороженно вскинул левую бровь:

— А что такое?

— Да, понимаешь, как-то все не так. Вчера, например, захожу в ванну, а она моей бритвой подмышки бреет. Сказал, конечно, что думаю по этому поводу, она тоже, конечно. Пойми, мне не жалко, но я же щеки там, подбородок, понимаешь, а она подмышки, понимаешь!

— Ну с ее стороны это, конечно, свинство. Есть же правила гигиены в конце концов.

— Я тоже самое ей и сказал. Говорю: это не гигиенично, шлюха кривоногая, тварь подзаборная, шалава не бритая!

— Тихо-тихо, Тагир, успокойся, что ты прямо как маленький ругаешься.

*

Игорь резко открыл дверь на кухню:

— Ну и чего, и кому ты хочешь этим доказать?

Ирина безразлично отвернулась к окну и нарисовала на стекле ежика:

— Ничего и никому.

Игорь сел за стол напротив Ирины, взял из вазочки кружок лимона, макнул его в сахар и бросил себе в рот:

— Хорошо, давай поиграем и в эту игру.

— Давай поиграем.

— Только не забывай, что по правилам переигровки не бывает.

— Дверь закрой, пожалуйста.

— Ты думаешь, что только ты способна на это?

— Если не трудно, заткни тряпкой щель внизу.

— Чего ты там рассматриваешь за окном?

— Ничего.

Игорь взял с подоконника тряпку и стер с запотевшего стекла Ирининого ежика.

— Сегодня полнолуние.

— Да.

— Все врут — ни черта оно не действует на людей.

— Если ты имеешь в виду половую активность, то тебе тоненького месяца с запасом хватило бы.

— А тебе и Юпитера было бы мало.

— Чего тебе от меня нужно?! Оставь меня! Чего ты здесь сидишь — иди погуляй!

Игорь вытряхнул из пачки последнюю сигарету, немного помял ее и понюхал:

— Жалко курить нельзя.

Ирина закрыла глаза.

— Может быть все таки?…

— Нет…

*

Миша Смирнов вытряхнул ведро с пищевыми отходами в мусоропровод и, беспечно посвистывая, спустился к настежь открытой двери в свою квартиру, где совершенно неожиданно увидел испуганную Люду. Люда тоже увидела Мишу и покраснела, а Миша, пряча помойное ведро за спину, растерянно сказал:

— Вам кого?

— Ой! Извините, к вам мой Атоска забежал.

— Зачем?

— Я не знаю.

Миша немного подумал и решил, что будет вполне уместно предложить Люде зайти в квартиру и поискать там своего пуделя.

— Так его надо поймать, наверно?

— Наверно…

— Проходите, пожалуйста.

Люда робко зашла и громко крикнула из коридора:

— Атос! Атос!

Атос не откликнулся, и Люда, следуя за Мишей, прошла в его комнату, заглянула под диван и пожала плечами:

— Не знаю куда он спрятался.

Миша шмыгнул носом:

— Сейчас чего-нибудь придумаем.

Люда, ожидая когда Миша чего-нибудь придумает, с большим интересом оглядела комнату:

— Сколько у вас самолетов! Вы их сами собираете?!

— Сам, конечно.

— Наверно, трудно?

Миша хотел как-нибудь сострить, но прибежал Атос, сожравший на кухне все, что можно было найти, и тут же попытался мокрым носом определить к какому полу принадлежит Миша. Миша смущенно закрылся бомбардировщиком В52, а Люда схватила Атоса за ухо и повернула к себе:

— Где ты был, бандит?! Как тебе не стыдно?!


Еще от автора Юрий Александрович Горюхин
Канцелярский клей Августа Мёбиуса

Рассказы и небольшая повесть Юрия Горюхина были написаны в течение последних десяти лет. Грустная ирония, веселая самоирония, плотный, аскетичный язык, плавные переходы из реальности в фантасмагорию и всегда неожиданная концовка — вот что объединяет представленные в книге произведения.


Встречное движение

В человеческом муравейнике найти человека легко, главное — не пройти мимо. Книга для одиноких и не отчаявшихся, впрочем, для отчаявшихся тоже.


Полуштоф остывшего сакэ

Грустная ирония, веселая самоирония, плотный, аскетичный язык, плавные переходы из реальности в фантасмагорию и всегда неожиданная концовка — вот, что объединяет представленные в книги произведения.


Мостики капитана

Грустная ирония, веселая самоирония, плотный, аскетичный язык, плавные переходы из реальности в фантасмагорию и всегда неожиданная концовка — вот, что объединяет представленные в книги произведения.


Блок № 667

Будущее, прошлое, параллельное можно вообразить каким угодно, — автор отсек одну половину человечества. Адресуется всем нетрадиционно воспринимающим традиционную реальность.


Рекомендуем почитать
Рассказы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Ай ловлю Рыбу Кэт

Рассказ опубликован в журнале «Уральский следопыт» № 9, сентябрь 2002 г.


Теперь я твоя мама

Когда Карла и Роберт поженились, им казалось, будто они созданы друг для друга, и вершиной их счастья стала беременность супруги. Но другая женщина решила, что их ребенок создан для нее…Драматическая история двух семей, для которых одна маленькая девочка стала всем!


Глупости зрелого возраста

Введите сюда краткую аннотацию.


Двадцать четыре месяца

Елена Чарник – поэт, эссеист. Родилась в Полтаве, окончила Харьковский государственный университет по специальности “русская филология”.Живет в Петербурге. Печаталась в журналах “Новый мир”, “Урал”.


Я люблю тебя, прощай

Счастье – вещь ненадежная, преходящая. Жители шотландского городка и не стремятся к нему. Да и недосуг им замечать отсутствие счастья. Дел по горло. Уютно светятся в вечернем сумраке окна, вьется дымок из труб. Но загляните в эти окна, и увидите, что здешняя жизнь совсем не так благостна, как кажется со стороны. Своя доля печалей осеняет каждую старинную улочку и каждый дом. И каждого жителя. И в одном из этих домов, в кабинете абрикосового цвета, сидит Аня, консультант по вопросам семьи и брака. Будто священник, поджидающий прихожан в темноте исповедальни… И однажды приходят к ней Роза и Гарри, не способные жить друг без друга и опостылевшие друг дружке до смерти.