Воробей - [28]

Я точно выглядел как олень в свете фар, она продолжила:

–  У меня штифт в бедре и металлический стержень в ноге, – она похлопала левое бедро и

улыбнулась. – Можешь звать меня роботом.

Мои глаза расширились.

– Это не смешно.

57

–  Если   не   смеяться,   сойдешь   с   ума,   –   отметила   она.   –   Я   почти   год   после   пробуждения

возвращала силы. Я даже есть сама сначала не могла, – она смутилась. – Спроси у Дерека, какой я

была.

Я нахмурился.

– Почему Дерека?

Эддисон снова открыла крышку.

– Он был моим физиотерапевтом.

Я   обдумывал   услышанное,   глядя,   как   она   проверяет   куриную   ножку.   Она   разрезала   ее,

вытащила кусочек мяса, подула на него и протянула мне.

– Хочешь попробовать?

Я открыл рот, чтобы узнать, как она может быть такой спокойной, но она не так меня поняла.

Она бросила еду мне в рот, и я не сразу вспомнил, как жевать. Я не думал, что увижу ее, но вот

она. Она кормила меня, пока объяснила, как избежала смерти. Было сложно думать.

– Приготовилось? – спросила она.

Я проглотил мясо.

– Да.

Она выключила горелку гриля.

– Я принесу тарелку.

Она пошла, но я схватил ее за локоть.

– Эддисон.

Она посмотрела мне в глаза.

– Почему ты не связалась со мной? Я бы тебе помог.

Боль озарила ее лицо на миг, а потом пропала.

– Я была разбита, когда проснулась, и не только физически. Я была не той, кого ты знал, – она

тяжко вздохнула. – Когда я снова стала нормальной, прошли годы. Ты уже мог забить обо мне.

Я нежно сжал ее руку.

– Я никогда не переставал думать о тебе.

Она   слабо   улыбнулась,   ее   тело   расслабилось   под   моими   пальцами.   Она   пару   секунд

рассматривала мое лицо. Я не знал, о чем она думала.

– Сегодня голубые, – сказала она.

– Что?

– Твои глаза. Сегодня в них больше голубого.

Я вспомнил схожий разговор о моих глазах.

– Это плохо? – спросил я.

– Нет, – она с грустью убрала локоть из моей хватки. – Они такие же красивые, какими я их

помнила.

58

Глава одиннадцатая

Вторую ночь я не мог спать. Кевин спокойно храпел на соседней кровати.

Когда  мы только прибыли в коттедж, мы с братом  обсуждали, как спать.  Никто не хотел

оставаться в бабушкиной спальне, и мы, двое мужчин, спали в той же комнате, что и в детстве. Я

знал, что стоит перебраться в бабулину спальню, но не мог там спать. Это было неправильно. И я

не мог спать не из-за того, что брат храпел.

А из-за девушки из прошлого.

Я в сотый раз провел рукой по уставшим глазам. Лежать было бесполезно, а от храпа Кевина

болела   голова.   Я   отбросил   одеяла   и   сел,   посмотрел   на   брата   в   темноте.   Он   все   храпел,   и   я

задумался, не стоит ли ему провериться. Я не мог поверить, что девушкам такое по нраву.

Я   спустился   по   лестнице   и   оказался   на   кухне.   Часы   на   полке   сияли   зеленым   в   темноте,

показывая, что уже больше двух часов ночи. Я включил свет у рукомойника и решил, что пора

съесть миску хлопьев.

Пока я ел ночное угощение, разум обратился к прошедшему дню.

И дню до этого.

И прошлому.

Я не мог перестать сравнивать девушку, которую любил, с женщиной, с которой  говорил

днем.   Они   были   схожими,   но   отличались.   Семнадцатилетняя   Эддисон   была   беспечной   и

решительной. Она хотела следовать за сердцем, и ее не удавалось отговорить. В двадцать пять

Эддисон все еще казалась сильной, но стала спокойнее. В ее глазах отражался опыт. Много лет

назад, когда она говорила о танцах, она сияла. Теперь, говоря о своей работе учителя танцев, она

едва ли сияла. Она не хотела этим заниматься. Но ее муж этого не замечал. Он думал, что эта

работа для нее идеальна.

Благодаря   Кевину,   многое   оказалось   известным.   Дерек   был   физиотерапевтом   Эддисон   в

больнице.   Когда   ее   врачи   определили,   что   у   нее   наблюдается   активность   в   мозге,   он   стал

разрабатывать   ее   ноги   и   руки,   когда   раны   зажили,   чтобы   ее   мышцы   не   атрофировались.   Она

увидела Дерека первым, открыв глаза. Он помогал ей учиться после выписки, и когда она решила,

что сможет поехать к сестре на север, он оставил работу в больнице и поехал с ней, чтобы у них не

было отношений на расстоянии. Теперь они были в браке уже пять лет.

Это причиняло мне боль меня. Не должно было, но это было так. Эддисон должна была

увидеть меня, открыв глаза, и я должен был знать, где она. Могли бы мы быть вместе? Я не знал.

Она говорила, что была сломлена тогда. Но мне хотелось думать, что у Дерека не было шансов,

будь я там.

Я понимал, что поздно что-то менять. Дерек и Эддисон выглядели счастливо, особенно когда

она устроилась на его коленях и остаток игры провела у его груди. Я скривился от этой мысли.

Увиденное напомнило, как она сидела у меня на коленях последней ночью, которую мы провели

вместе на озере. Было сложно не сравнивать эти моменты, ведь она ловила мои взгляды. Я не

понимал, хотела ли она мне что-то сказать, или она просто сравнивала Кайла-взрослого и Кайла-

подростка, как я делал с ней.

Я задел ложкой дно миски и понял, что не ощутил вкуса хлопьев. Кевин думал, что я должен

забыть об Эддисон, раз я знал, что она пропала не по своей воле. Он говорил, что после встречи я