Воробьевы горы - [27]
Н и к и т а. Прогадал колдун.
Д е д. Понял он, что не удастся ему соблазнить род человеческий.
В а с и л е к. И все?
Д е д. Солнце уже к закату клонилось, повстречался с ним еще один человек: собой невзрачный, в плаще драном, на плаще остатки шитья золотого, на шлеме перо петушиное ощипанное. Идет человек и клянет свою несчастную судьбу. Спрашивает его колдун, что печалит его. Отвечает ему прохожий: «По золотому шитью на плаще должен понять ты, что рожденья я не простого и всюду мне назначено первым быть».
В а с и л е к. Ишь ты, петух общипанный!
Д е д. «За чем же дело стало?» — спрашивает колдун. «Позолоту подновить — золота нет, — отвечает прохожий. — Девушки мною брезгают: лицом, смеются, не вышел; старики говорят: умом не дошел. А мужей покорить смелости не хватает». — «Все получишь, — возликовал колдун, — над миром станешь владыкой, первым красавцем и богачом на земле, лишь отдай мне сердце свое, а сам возьми железное!» — «Только и всего? — прохожий обрадовался. — Давай!»
Л ю б а ш а }
В а с и л е к }
Н и к и т а } (разом). Взял?!
Д е д. Вынул колдун у прохожего сердце и вложил ему в грудь железное. И вдруг раздались у прохожего плечи, вместо пера петушиного павлиний хвост на шлеме распустился, засверкали на плаще каменья драгоценные, стал он из красавцев красавец. Только жизнь убежала от лица, сделалось оно словно каменное… Захохотал колдун от радости и сказал: «Живи вечно, Железное сердце, на пагубу людям!»
Л ю б а ш а. Ой, страшно!
Н и к и т а. Не бойся… Любаша.
В а с и л е к. А дальше что было, дедушка?
Д е д. Ринулся в свет широкий Железное сердце, словно ворон хищный. Не знает сердце его жалости, рука — пощады… Вот это зло, внуки…
В а с и л е к. И ничто его не возьмет?
Д е д. Послушай до конца. Далеко-далеко, за горами, в пещере хрустальной, висит на цепях золотых меч. Меч не простой, богатырский, и прозвание ему Светояр. Темен он с виду, но в бою, словно молния, сверкает и разит без промаха. Тяжела к нему дорогу, еще тяжелее меч в руки взять, но уж зато если найдется человек, что все испытания пройдет и меч достанет, — непобедимым будет!
В а с и л е к. И Железное сердце не устоит?
Д е д. Не устоит… Счастье добудет тот человек не только себе, но и всему своему народу.
Н и к и т а. Укажи мне дорогу, дед, к мечу богатырскому!
Д е д. Другого слова от тебя не ждал, молодец! Добудешь меч — тут и свадьбу сыграем.
Л ю б а ш а. Нет, нет… Зачем Никиту от меня отсылаешь, дедушка?
Д е д. Жизнь не часом мерится, внучка… (Свистит.)
В ответ слышно ржание коня.
Садись на коня, молодец… Конь дорогу знает.
Н и к и т а (обнимает Любашу). Пусть горы между нами лягут, клянусь, меч богатырский добуду, чтобы счастье наше сберечь, моя Любаша!
Л ю б а ш а. Беды грозят тебе, опасности, сердцем чую…
В а с и л е к. И я поеду. Ладно, Никита? Пустишь меня, дед?
Н и к и т а. Не торопись, будет и для тебя время, а пока береги сестру, Василек… (Прощается с Любашей.) Не убивайся, родная, свидимся!.. (Прощается с дедом.)
Слышно ржание коня.
(Оборотясь ко всем.) В день праздника нашего летнего буду назад с мечом Светояром, ожидайте! (Уходит.)
За сценой ржание коня, голос Никиты: «В путь, белоногий, в путь!» — и удаляющаяся песня:
Все смотрят вслед, слушают.
З а н а в е с
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Крестьянская хата. В небольшие окна врывается яркое солнце, освещая д е д а, стоящего посреди хаты. Подняв лицо, сложив руки, он шевелит губами, видимо произнося слова молитвы. Он в чистой белой рубахе, в белых портах, лапти его повязаны новыми пеньковыми оборками. Пушистые седые волосы, пронизанные солнечным светом, кажутся сиянием вокруг его головы. Нехитрая утварь хаты в лучах солнца преображается в бесценные сокровища. Горит изумрудная полива на пузатых боках горшков, выстроившихся на полках. Словно брильянтовые, искрятся грани стеклянных штофов. На новой квашне из сосновой клепки оранжевая капля смолы сверкает, как топаз. В глубине хаты почетное место занимает сундук. Солнечные зайчики играют на его оковке. Около окна В а с и л е к. За стенами хаты слышны песни, веселый говор.
Д е д (продолжая молиться). Живоносное, радостное… Согрей сердца наши… Освети замыслы наши… Благослови труд наш… (Жмурится.) Хорошо-то как! Тепло, внучек… Любит солнышко летний наш праздник… Ишь играет как!
В а с и л е к (глядит в окно). Народу-то сколько! Нарядные! Весь луг как в цветах! Век бы так! Люблю я солнышко!
За окном взрыв смеха, музыка, голоса совсем близко.
Звучит песня:
Д е в у ш к и (вбегая с песней).
— Здравствуй, дедушка!…
— Где сестрица твоя, Василек?
— Отчего на луг не выходит?
Д е д. А, прилетели птахи голосистые, перышки пушистые… Где бывали, что видали?
Предлагаемые читателю воспоминания одного из старейших драматургов и киносценаристов страны А. Д. Симукова (1904–1995) представляют собой широкую картину жизни нашего общества на протяжении почти всего XX века, а также размышления автора о театральном искусстве и драматургии. Свою литературную деятельность А. Симуков начал в 1931 г., получив благословение от А. М. Горького, в журнале которого публиковались первые рассказы молодого литератора. Его пьесы, в большинстве своем веселые, жизнерадостные комедии, «Свадьба», «Солнечный дом, или Капитан в отставке», «Воробьевы горы», «Девицы-красавицы», пьесы-сказки «Земля родная», «Семь волшебников» и многие другие широко ставились в театрах страны, а кинофильмы по его сценариям («Волшебное зерно», «Челкаш», «По ту сторону», «Поздняя ягода» и другие) обрели широкую известность.
