Воробьевы горы - [118]
Ну? Что же вы остановились? Давайте сюда шубу, чадру, валенки…
Василий Гаврилович молчит.
Да не молчите же вы, ханжа!
Василий Гаврилович молчит.
Или вы меня совсем не уважаете?
В а с и л и й Г а в р и л о в и ч (хрипло). Уважаю. Вас и ваше искусство.
Д ж у л и я. Какое же вы имеете право мне мешать?
В а с и л и й Г а в р и л о в и ч (неожиданно твердо). Имею.
Д ж у л и я (надменно). Даже так?
Поединок взглядов.
Вы… Вы… Русские… Куда нам без вас?.. Спасители цивилизации! (Яростно ударяет кулаком по столу.)
Слабый огонек догорающей свечи, вздрогнув, совсем гаснет. Полная темнота. В тишине возникает симфония ночных звуков — кричат лягушки, трещат кузнечики, начинает свою песнь соловей. Постепенно светает… Доносится шум первой электрички, гудок… На переднем плане появляются К л а в д и я П е т р о в н а, Д е Ф о н т и, п е р е в о д ч и ц а, Л ю с я и В л а д и к.
К л а в д и я П е т р о в н а. Заперлись… Свет потушили… Вася… Вася мой… Стекла сейчас буду бить, стекла…
В л а д и к. Клавдия Петровна, нельзя… Европа на вас смотрит. Сдержитесь…
Д е Ф о н т и (переводчице). Скажите им, что право первым проникнуть на дачу — мое! Если прольется кровь, мне не нужны свидетели!
П е р е в о д ч и ц а. Синьор настаивает, что войти на дачу он должен первым!
Л ю с я. Неужели они там — вдвоем?
В л а д и к. Перестань удивляться!
На улице постепенно светает.
Д е Ф о н т и. Мадонна, сделай так, чтобы все кончилось хорошо. (Становится на колени.) Сделай, ну что тебе стоит?
Л ю с я. Не может быть! Не может быть!
В л а д и к. Все может быть! Все! Что он — не человек?
К л а в д и я П е т р о в н а. Молится… Разве и мне… (Тоже опускается на колени.)
Делается еще светлее. Из-за дачи слышится какое-то странное шуршание. Появляется В а с и л и й Г а в р и л о в и ч. Погруженный в глубокое раздумье, он с метлой в руках подметает дорожку перед дачей, возле калитки, не замечая никого. При виде его все приходит в движение. Клавдия Петровна поднимается с колен.
Васенька!
В л а д и к. С метлой?
Л ю с я (Владику). Вот тебе твое «мушкетерство»!
В л а д и к (подбежал к Василию Гавриловичу). Василий Гаврилович, где она?
Д е Ф о н т и (вскакивает, громовым голосом). Ни с места! (Подходит к Василию Гавриловичу, вежливо поднимает шляпу.) Боно джорно…
П е р е в о д ч и ц а. Здравствуйте…
В а с и л и й Г а в р и л о в и ч. Добрый день…
Д е Ф о н т и (переводчице). Скажите ему, что я из посольства. Вчера вечером известная киноартистка Джулия Бокканегра отстала от группы… Из-за грозы задержалось движение поездов… А, черт… Спросите его прямо: синьора Бокканегра здесь? Муж спрашивает!
П е р е в о д ч и ц а (Василию Гавриловичу). Синьор Де Фонти, муж известной киноактрисы Джулии Бокканегра, хочет узнать: находится ли здесь, в этой даче, его супруга, Джулия Бокканегра?
В а с и л и й Г а в р и л о в и ч (как-то отрешенно). Здесь.
П е р е в о д ч и ц а (Де Фонти, понизив голос). Здесь.
Д е Ф о н т и (рявкает). Здесь?
В а с и л и й Г а в р и л о в и ч. Тише… Она спит еще…
П е р е в о д ч и ц а (Де Фонти). Синьора спит…
Д е Ф о н т и (рявкает). С кем? С кем, я спрашиваю, спит синьора?
Из калитки выходит бледная, внешне очень спокойная Д ж у л и я. На ней пальто Василия Гавриловича внакидку.
(Бросается к ней.) Джулия! Бимба! Кариссима! Пиккола миа! Мио Куоре! (Обнимает ее, покрывает поцелуями и вдруг резко отстраняет.) А где он?
Д ж у л и я. Кто?
Д е Ф о н т и. Ты еще спрашиваешь? Этот маскальцоне, негодяй, прохвост, он у меня узнает сейчас! (Бросается к даче, скрывается.)
К л а в д и я П е т р о в н а. Что он? Что с ним?
П е р е в о д ч и ц а (в ужасе). Что сейчас будет?..
Л ю с я (Владику). И ты спокойно стоишь?
В л а д и к. Не волнуйся. Держу руку на пульсе.
Василий Гаврилович так же безучастно продолжает мести.
Джулия смотрит на него. Из-за дачи выбегает Д е Ф о н т и.
Д е Ф о н т и (подскакивает к Джулии, трясет ее за плечи). Куда ты его дела, шлюха? Я обыскал дачу… Где он прячется, подлый трус? Я уже знаю его — дубина два метра ростом, красавец с трактирной вывески, силач-культурист, гордость провинциального цирка, дешевая приманка деревенских дур?
Джулия медленно качает головой.
Нет? Значит, он другой? Утонченный специалист по международным делам, холодный развратник, который даже свою похоть поставил на службу политике? Неужели он так неотразим? Чего он хотел от тебя? Куда ты его спрятала? А может быть, это был всего лишь минутный каприз и ты уже давно отослала его? Наверное, так — да? (С надеждой заглядывает в глаза Джулии.) И ты по прежнему моя — навсегда?
Джулия медленно качает головой.
Нет? Значит, он здесь? До сих пор здесь? Да где же он? Я поговорю с ним по-сицилийски. Где он, говори!
Д ж у л и я. Вот. (Указывает на Василия Гавриловича.)
Д е Ф о н т и (смотрит на Василия Гавриловича). Но это же дворник, консьерж, или как там его? (И вдруг начинает хохотать, обнимает Джулию, подымает на воздух, целует.) Порка лорка! Блестящий фарс, фарс, достойный великой артистки! Значит, все вздор, ерунда, розыгрыш, ты просто хотела немного развлечься? Как ты меня напугала, маленькая! Ну, ничего, ничего, все прошло… Все чудно, все великолепно! Я аплодирую тебе — ты гениальна во всем! Браво! Брависсимо!
Предлагаемые читателю воспоминания одного из старейших драматургов и киносценаристов страны А. Д. Симукова (1904–1995) представляют собой широкую картину жизни нашего общества на протяжении почти всего XX века, а также размышления автора о театральном искусстве и драматургии. Свою литературную деятельность А. Симуков начал в 1931 г., получив благословение от А. М. Горького, в журнале которого публиковались первые рассказы молодого литератора. Его пьесы, в большинстве своем веселые, жизнерадостные комедии, «Свадьба», «Солнечный дом, или Капитан в отставке», «Воробьевы горы», «Девицы-красавицы», пьесы-сказки «Земля родная», «Семь волшебников» и многие другие широко ставились в театрах страны, а кинофильмы по его сценариям («Волшебное зерно», «Челкаш», «По ту сторону», «Поздняя ягода» и другие) обрели широкую известность.
