Вор Города. Невольник - [75]

Проваливаясь в снегу, Галент побрел на то место, где по всем мыслимым законам материального мира должен был быть храм! Вор, сбежав из монастыря, принял доктрину воинственного атеизма, но теперь его уверенность поколебалась. Ни один чародей не мог взять и "исчезнуть" целое строение, которое создали эльфы.

Бытовало мнение, что эльфийские творения уничтожают магию. Все эти их железки и паровики. Галент не знал, так ли оно на самом деле, но в Городе работали маги и чародеи разной степени паршивости. Были и профессионалы своего дела и даже у церковников.

Вор сплюнул. Он мог бы так месяц стоять на пустыре, занятый праздными думами. Он бы просто не смог сдвинуться с места — тогда бы пришлось вернуться в эту реальность, где исчезают храмы! Да и у всех окрестных бродяг разом подменяются воспоминания.

— Может не у всех? — с сомнением проговорил Галент.

Оставалось уповать на то, что Сайленс в чем-то просчитался, да не доделал свою волшбу до конца. Волшебники ведь такие заносчивые, они якобы превосходят простых смертных — это стадо, которое должно лобызать их надушенные ступни. Их завышенное самомнение всем известно, байки и анекдоты про магов горожане не стесняются рассказывать.

Вор встряхнулся, вырвавшись из лабиринта мыслей, он снова окунулся в эту безумную реальность.

Галент присел на корточки, скатал снежок — снег был самым настоящим, холодным и влажным — бросил его. Комок снега ударился в железный лист, который был прислонен к ограде. Лист был старым, проржавевшим настолько, что стал тонким как бумага. Снежок смял кусок металла, и Галент заметил часть рисунка, спрятанного под листом.

— Да, Сайленс послание оставил, — пробормотал Галент с иронией, но все равно пошел к ограде.

Не пройдя и десятка шагов, вор провалился в яму, из которой выбирался битый час. Яма была прикрыта прогнившим настилом, а сверху засыпана снегом, Галент просто не мог заметить ловушки. К счастью, глубина была небольшой и яма доверху была наполнена истлевшим тряпьем, который использовали как утеплитель.

Пищавшие под основание кучи крысы нервировали Галента, и он истерично пытался вскарабкаться по склону ямы. Снега сыпался сверху как песок, таял от прикосновений, норовил засыпать вора и навсегда похоронить в этой куче. Галент не хотел кончать свою жизнь на мусорной куче в компании крыс. По поверью так и становятся неугомонными духами.

Галент, конечно, не против был обрести вечную жизнь, но без возможности сохранить свою личность бессмертие не было привлекательным.

Вымокнув, Галент кое-как вскарабкался наверх, отполз от ямы и перевел дух. Работа разгорячила его, но это было временное тепло, которое вскорости сбежит вместе с пролетевшим мимо ветром.

— Вот второй раз заболеть еще не хватало, — Галент кашлянул на всякий случай.

Рисунок уже не казался такой привлекательной целью, но вор полагал, что уходить просто так с пустыря глупо. Зря что ли он тратил свое время на эту бессмысленную затею. И вообще, нашел с кем бороться! Галент выругался. С магами-колдунами воевать сложно, для этого нужны особые навыки, особый склад ума. Говорят, убив мага, потом не сможешь спастись от его мстительного духа. То, скорее всего, байка, которую сочинили сами маги, но вдруг и нет?

— Ладно, — крякнув, вор встал и принялся протаривать себе путь к ограде.

Галент припомнил, что в прошлый раз тут никакого забора не было, а были главные врата храма, его фасад. Ругая треклятую магию, вор добрался до железного листа и, пнув по нему, отбросил в сторону.

Лист закрывал древний как песок времени плакат. Его краски давно потускнели, а надпись была едва различима. Багровая роза, которая красовалась в центре плаката, была, конечно, прекрасна…

— Лет триста тому назад, — с сомнением сказал Галент.

Но за каким демоном Сайленсу понадобилось лепить эту картинку сюда, вор не представлял. Самым разумным объяснением всего этого было то, что священник безумен. Абсолютно. Только сумасшедший, который к тому же обладает магическими способностями, будет прятать храм, а на его место лепить какой-то выцветший плакат.

— Роза, — вор фыркнул, — странно, что не баба.

Под розой имелась такая же выцветшая надпись: "Другой бы посадил розу в месте этом, а я лишь храм Себе воздвиг".

Почему-то Галент подумал, что это было написано рукой Сайленса. Хотя буковки явно печатные, но вор все равно был уверен, что к созданию этой надписи приложил руку его приятель. Только он и никто другой.

— Кто ж еще? — добавил Галент. — Поди найди второго такого. Э-эх. Ну… по крайней мере храм тут был! Значит, это не я сумасшедший, и то радость.

Больше на пустыре делать нечего было, Галент не горел желанием угодить в еще одну яму. Во второй раз удача могла отвернуться от него, и на дне оказались бы заостренные колья и тысяча голодных демонов. А может, и сам владелец этого пустыря, который наверняка сидит в своей берлоге и ухахатывается.

Галент хотел сорвать на ком-нибудь злость, но никто не попытался задеть его. Толи мрачный вид вора отпугивал всех, кого он встречал, толи судьба хранила Галента от безрассудных действий.

Чтобы успокоиться, вор обошел окрестных проституток. Выбирал он тех, что походили на изюм — старожилы — и выпытывал у них про пустырь. Спрашивать про храм Галент как-то постеснялся, женщины его и так провожали насмешками, намекая на недостаток мужской силы.