Вор Города. Невольник - [42]

Вор думал, что это просто паровая машина. Огромная, конечно, но обыватель не увидел бы других отличий, кроме размеров.

С историческими книгами было сложнее, некоторые были ровесниками заводов Харана. Двухсотлетние тома, кичащиеся мудрыми высказываниями на непонятном современному человеку языке. Много оборотов, старых слов — рай для книголюба, но вор не был ни историком, ни филологом. Его ремесло проще.

Вор упорно пытался хоть что-нибудь понять, но недосып сказывался. Глаза слипались, и взгляд скользил по одной и той же строчке, информация усваивалась того хуже. Галент не собирался сдаваться какой-то бумаге и, размявшись, снова взялся за сложные книги.

Дело кое-как сдвинулось с мертвой точки. Но кроме того, что уже сказал Дук, историки ничего не знали. Редкие и, как казалось, незначительные подробности ускользали от внимания Галента. Он просто не знал, что искал, вот и тыкал пальцем в небо.

Некоторые авторы утверждали, что пришелец-Харан был уничтожен своими же собратьями, которые не хотели мириться с единовластным правителем. Проще говоря, монополистом — вся паровая индустрия того времени принадлежала выходцем из-за моря. Другие писатели рисковали намекать на работу ратманов, которые боялись усиления эльфов. Пришлые кузнецы конечно не выказывали политических амбиций, но через сто лет могли изменить свое мировоззрение. Политики того времени понимали это и пытались экономически уничтожить Харана. Не получилось.

Писатели не рисковали делать выводы, но намеки вкладывали в свои записи щедро, как толстая кухарка намазывает масло на хлеб.

Для Галента все это было бесполезно, он хотел знать точно, что произошло. Но книги обманули его ожидания. Был богатый мануфактурщик, лидер фракции эльфов-механистов, которые были едины в то время, потом случилась катастрофа. Эльфы утратили свою власть над Городом, отдав свое могущество в руки людей. Один автор утверждал, что не пройдет и ста лет, как от эльфов не останется и следа. Вымрут, просто-напросто.

Учитывая, что Галент не встречался ни с одним эльфом-механистом, это утверждение не было лишено смысла. Кое-где в Поле и других районах эльфы продолжали работать, цеховики их боялись трогать, по старой памяти, очевидно. Но они уже не были законодателями мод в мире шестерен и пара.

Галент недовольно бросил последнюю книгу на край стола и откинулся на спинку стула.

— Ну, эх, — наконец, сказал он, — хотя бы в курсе всей подноготной теперь. Радость какая.

Галент подумал, что существуют и другие книги, в которых больше интересной информации. Но где их найти теперь?

— Не зная о существовании тайника, не начнешь его искать, — проговорил вор и тут же расхохотался. — Все! Завтра пойду оформляться в Ратушу, как философ воровской жизни! С такими-то выражениями, ух, хорошо!

Продолжая смеяться, вор прошелся по дому, думая, чем еще заняться. Но никаких дел у него уже не было. О похоронах епископа думать уже нечего было, идея успела оформиться в четкий план. Завтра вор и начнет его воплощать в жизнь.

Чтобы как-то занять руки вор взялся мастерить себе перевязь для инструментов. Неудобно, когда необходимо копаться в сумке, ища отмычки. В его работе важными факторами являются быстрота и скрытность, а гремящий своими барахлом вор — мертвый вор. Работа на некоторое время заняла все внимание Галента, он использовал кожу от старой одежды, порезал изношенные сапоги и кое-что уже начало получаться. Конечно, такую работу следовало бы доверить портному, но вор не знал мастеров, способных выполнить его заказ и не раскрыть рта.

— Деньгами этих ребят не заткнешь, — бормотал вор, орудуя кривой иглой и ножницами.

Лучше уж самому попытаться сделать перевязь, тем более за это не придется никому платить.

Вор усмехнулся, взял с полки монетку и, произнеся речь, вручил ее самому себе. Теперь работать стало еще интересней. Но через некоторое время вора все же сморил сон.

Галент не стал продолжать, хотя работа спорилась, когда еще ему получится поспать. Вор отложил перевязь, разделся и завалился в кровать. Засыпая, он думал о том, что неплохо было бы иметь в этом доме ванную комнату.

Глава 7. Славные похороны

Блохи и клопы из той гостиницы перекочевали на кровать Галента и с радостью принялись его кусать. Пока вор спал, он этого не замечал, но пробуждение он не мог назвать приятным. Во сне снилось, будто бы его травили злющими собаками с окровавленными клыками. Но то были всего лишь блохи.

Вор проснулся, сел на кровати и долго упорно чесался. Помогало мало, канализационная грязь въелась в кожу и давала о себе знать. Неприятно было даже не внимание блох, а эта грязь. После прогулки по подземельям Галент так и не удосужился помыться.

"Теперь придется постель менять" — подумал он, искоса поглядывая на мятую подушку.

Вор удивлялся, что еще проказу не подхватил в канализации. Там даже воздух пропитан миазмами всевозможных зараз, любой человек, попавший в это место, уже не вернется оттуда здоровым.

— Язычникам спасибо, — проговорил вор и поднялся.

Галент поднялся с кровати, связал постельное белье в тюк и сбросил его с крыши в переулок. Будет бедноте радость, им-то привычно общество блох. Чтобы помыться, Галент дождался рассвета, проследил, когда из соседней квартиры уйдут хозяева, и забрался туда через окно.