Вопросы и ответы. Часть 2: История России - [40]
Отпущенные на волю без содержания «боевые холопы». Ранее вместе с мелкопоместными дворянами бывшие костяком, армии.
Вот они и стали основой, армии «крестьянского» вождя.
> Ого. про лжецаревича не знал. А кем прикидывался царевич? Не Димой же Рюриковичем…или все же
Умершим сыном Алексея Михайловича Романова. Алексеем Алексеевичем — якобы сбежашим от попытки затравить его негодными боярами окружившими царя. Кстати это был «чечен» следствие показало, что лжецаревич — Андрей Камбулатович Черкасский, крещеный горец.
>Первый приказ (тайный) возглавлял, если память не изменяет Басманов и было это при Иване Грозном, но могу и ошибаться. Был бы жив сосед, что справа, он бы правду мне сказал… (с)
Да нет, тайные приказные избы появились чуть позже. Басманов со товарищи это скорее не органы уголовного розыска, а, аналог ФСБ.
Уголовное судопроизводство на Руси — Древняя русь — княжеские тиуны и наместники. Верховный суд — князь.
Далее при татарах перенимается замечатльный чин — оперуполномоченный (именно так уполномоченный верховной властью на выполнении конкретных дел в конкретном районе) — ЯРЫГА. Более низкий чин — земской ярыжка (просуществовал до Петровских времен). Вот всеми уважаемый Дмитрий Юрьевич был бы земской ярыжка, ибо до Ярыги — хотя бы даже провинциального городка чином не вышел, это уже чин «слуги» (обер офицерский грубо говоря). Крупные расследования вел непосредственно ТЫСЯЦКИЙ. На Москве раз случился страшный переполох — тысяцкого убили, Алексея Хвоста. Сурьезное дело было.
Дальше пошли губные избы. На местах — губные старосты.
Дальше уже ввели институт тайных приказов и розыскной дел канцелярии, это уже Петр Великий понятно. Уникально — сохранилась одна из первых инструкций данных одному из первых сотрудников УГРО Руси — «сыщику» Редькину (1730й) — «стоишь ты для уловления всякой сволочи поставленый». Кстати «воры» неоднократно угрожали тому Редькину, и даже как-то раз зверски замучили его семью — жену изнасиловали и зверски убили, а малолетним детям жгли ноги на костре. Не помогло, стало только хуже — Редькин за два года с помошью коллег (один из них известный майор Альберт, немец на русской службе «держал в Москве Котлы», тогдашний центр бандитизма, навел там порядок военными методами) нашел всех причастных и до суда дела не довел. Сами справились.
Кстати именно с именем Редькина связано и первое официальное использование провокаторов на службе уголовного розыска — небезызвестный Ванька Каин. Он же, Ванька — первый «оборотень в погонах» из официально известных.
Ну, а дальше понятно… Учредили «земскую полицию», потом читаем Достоевского уже… Специальных следователей не требовалось — в Петербурге на «часть» случалось 2–3 убийства в год МАКСИМУМ (это самый бандитский город был тогда)… Так, что расследованием занимался обычный чиновник. Крайне редко специально выделенный полицейский чин.
>А губные от какого слова? От слова губить?
Ну в общем да —
Кстати изначально ГУБНОЙ староста — ШЕРИФ в его самом, англосаксонском смысле — Шайр иф — выборной или назначенный исполнитель правосудия в графстве — Шайре (до сих пор Линкольн-Шир, Соммерсет — Шир — Вот это Соммерсет в свой Шир и избирал мужика покручее).
Ключевский как излагает:
«ГУБНЫЕ СТАРОСТЫ. Воевода судил и рядил в съезжей или приказной избе: это — наше губернское правление. Рядом с воеводой стоял другой орган центральной власти в уезде со специальным назначением — губной староста, сидевший в губной избе; в иных уездах их было двое и даже больше. Эта высшая судебно-полицейская власть в уезде, возникшая еще в XVI в., как мы знаем, имела смешанный характер, земский по источнику полномочий и приказный по ведомству: губной староста выбирался на всесословном местном съезде, но ведал не местные земские, а общегосударственные дела по важнейшим уголовным преступлениям. В XVII в. губное ведомство расширилось: сверх разбоя и татьбы к нему отнесены были дела о душегубстве, поджоге, совращении из православия, оскорблении родительской власти и др. Влияние общего направления внутренней политики правительства сказалось в том, что приказный элемент в должности губного старосты получил решительное преобладание над земским, и это сближало губного старосту по характеру должности с воеводой. Но это направление не соединялось с определенным планом, было скорее правительственным позывом, чем программой, что и отразилось на бесконечных колебаниях, каким подверглось взаимное отношение обеих должностей: губные старосты то отменялись, то восстановлялись; в иных местах губные дела поручались воеводам, в Других губные старосты ведали воеводские дела. По просьбе обывателей городом правил вместо воеводы губной староста, а когда он становился неугоден городу, назначался опять воевода с поручением ведать и губные дела; губной староста действовал то независимо от воеводы, то был подчинен ему.»
А тот меня попеняли за бескавычность — предыдущее я по памяти писал.
>Вот вот…и я о том же… Только в княжеской Руси специально созданной службы не существовало.
Службы не существовало, а службу несли. Назначенные люди — ПОМИМО ПРОЧИХ СВОИХ ОБЯЗАННОСТЕЙ…
В этой части собраны ответы Фёдора Лисицына (aka fvl1_01), касающиеся истории Второй мировой войны. Составлено по материалам сайтов fvl1-01.livejournal.com, oper.ru, exler.ru и др.
В третьей части собраны ответы Фёдора Лисицына (aka fvl1_01) на вопросы, касающиеся причин и хода Первой мировой войны.Во второй главе собраны ответы на вопросы, относящиеся к общей истории развития вооруженных сил с древнего мира и до современности.
“Последнему поколению иностранных журналистов в СССР повезло больше предшественников, — пишет Дэвид Ремник в книге “Могила Ленина” (1993 г.). — Мы стали свидетелями триумфальных событий в веке, полном трагедий. Более того, мы могли описывать эти события, говорить с их участниками, знаменитыми и рядовыми, почти не боясь ненароком испортить кому-то жизнь”. Так Ремник вспоминает о времени, проведенном в Советском Союзе и России в 1988–1991 гг. в качестве московского корреспондента The Washington Post. В книге, посвященной краху огромной империи и насыщенной разнообразными документальными свидетельствами, он прежде всего всматривается в людей и создает живые портреты участников переломных событий — консерваторов, защитников режима и борцов с ним, диссидентов, либералов, демократических активистов.
Книга посвящена деятельности императора Николая II в канун и в ходе событий Февральской революции 1917 г. На конкретных примерах дан анализ состояния политической системы Российской империи и русской армии перед Февралем, показан процесс созревания предпосылок переворота, прослеживается реакция царя на захват власти оппозиционными и революционными силами, подробно рассмотрены обстоятельства отречения Николая II от престола и крушения монархической государственности в России.Книга предназначена для специалистов и всех интересующихся политической историей России.
Книга представляет первый опыт комплексного изучения праздников в Элладе и в античных городах Северного Причерноморья в VI-I вв. до н. э. Работа построена на изучении литературных и эпиграфических источников, к ней широко привлечены памятники материальной культуры, в первую очередь произведения изобразительного искусства. Автор описывает основные праздники Ольвии, Херсонеса, Пантикапея и некоторых боспорских городов, выявляет генетическое сходство этих праздников со многими торжествами в Элладе, впервые обобщает разнообразные свидетельства об участии граждан из городов Северного Причерноморья в крупнейших праздниках Аполлона в Милете, Дельфах и на острове Делосе, а также в Панафинеях и Элевсинских мистериях.Книга снабжена большим количеством иллюстраций; она написана для историков, археологов, музейных работников, студентов и всех интересующихся античной историей и культурой.
В книгу выдающегося русского ученого с мировым именем, врача, общественного деятеля, публициста, писателя, участника русско-японской, Великой (Первой мировой) войн, члена Особой комиссии при Главнокомандующем Вооруженными силами Юга России по расследованию злодеяний большевиков Н. В. Краинского (1869-1951) вошли его воспоминания, основанные на дневниковых записях. Лишь однажды изданная в Белграде (без указания года), книга уже давно стала библиографической редкостью.Это одно из самых правдивых и объективных описаний трагического отрывка истории России (1917-1920).Кроме того, в «Приложение» вошли статьи, которые имеют и остросовременное звучание.
Эта книга — не учебник. Здесь нет подробного описания устройства разных двигателей. Здесь рассказано лишь о принципах, на которых основана работа двигателей, о том, что связывает между собой разные типы двигателей, и о том, что их отличает. В этой книге говорится о двигателях-«старичках», которые, сыграв свою роль, уже покинули или покидают сцену, о двигателях-«юнцах» и о двигателях-«младенцах», то есть о тех, которые лишь недавно завоевали право на жизнь, и о тех, кто переживает свой «детский возраст», готовясь занять прочное место в технике завтрашнего дня.Для многих из вас это будет первая книга о двигателях.