Вопрос экономической целесообразности - [4]

- Это наш бригадир, - распахнул дверь, и отстранился, пропуская. Бригадир оказался довольно крупным мужчиной, и, казалось, практически заполнял собой весь объем небольшого бокса. Я удивился: фактор веса претендента при отборе на луну обычно учитывался чуть ли не раньше профессиональных качеств. Надо было быть действительно классным специалистом, чтобы умудриться пролезть на Луну, не будучи больным анорексией. Бригадир поднялся со стула, пинком вогнал его в стену и отодвинулся, освобождая место. Мы кое-как поместились в этой каморке втроем, и, к моему удивлению, тут даже осталось еще немного места. Бригадир отрывистыми фразами заговорил с Володей, время от времени бросая на меня быстрые взгляды. Я тоже в долгу не оставался. И по моим наблюдениям выходило, что местный бригадир находился даже не в стрессе, а просто на грани нервного срыва.

- Станислав Редругин, - произнес бригадир, и я не сразу понял, что он обращается ко мне. Володя, тем временем, пятясь, вышел за дверь, и в боксе стало почти свободно.

- Можно просто Стас, - и бригадир протянул руку.

- Эээ, Захария Ковальски... психолог, - я ответил на рукопожатие, - кому здесь нужна моя помощь, бригадир? Стас ощерился, и я с трудом удержался, чтобы не отшатнуться, такая ярость плеснула из голубых глаз собеседника:

- Всем, blyat, на этом ebanutom прииске нужна помощь. Всем, слышишь? Даже, ebat, мне, - бригадир говорил с сильным акцентом, вдобавок, густо вставляя в речь напрочь неизвестные мне русские слова. Впрочем, неизвестные не значит непонятные, поэтому я их стал просто пропускать мимо ушей. А Стас продолжал:

- Единственный нормальный человек здесь - тот, который сидит в сером ящике, именуемом аппаратом космической связи. Но при всех своих достоинствах, этот малый - невероятный тормоз, поэтому разговаривать с ним неинтересно.

Посмотрел на мое лицо, явно остался увиденным доволен. Широко улыбнулся и хлопнул меня своей лапищей по плечу:

- Еще вопросы, Захария?

- Можно просто Зак, - запоздало сообщил я и задумался. Будь мы на Земле, я бы просто посоветовал ему провести недельку на Мальдивах. Но здесь...

- Сколько времени вы здесь, Стас?

- Без малого год, - откликнулся бригадир, - но не спеши радоваться, - собака зарыта не здесь.

«Какая собака?», - удивился я, но переспрашивать не стал.

- Меня, конечно, тоже плющит, но я пока держусь. А вот основной состав бригады сменился две недели назад. И многим из них куда хуже, чем мне. Миша, кстати, который первым съехал и уехал дальше всех, тоже из последней смены.

- Это..., - я замялся, - то, что вас «плющит», началось у всех одновременно? Когда?

- Правильной дорогой идешь, товарищ, - Стас хмыкнул с намеком, который остался мне непонятым, - но об этом мы поговорим завтра. А пока можешь пообщаться с Андреем - нашим психологом. Бывшим. В рамках обмена опытом, так сказать. Поговорите с ним на своем языке, глядишь, у него мозги на место и вернутся. Новость меня ошарашила:

- Как так завтра!? Мне нужно обратно на свою станцию! Мне не говорили, что я тут останусь до завтра!

- Ша, не кипятись, - Стас добродушно улыбнулся, - начальство твое в курсе, все согласовано. Да и никто тебя силком не держит, хочешь - иди себе домой. Пешком. Потому что батарейки у нашей «стрекозы» на нуле, а заряжаются они долгонько. Короче - не дергайся. У нас тут вовсе даже неплохо, кормят - как дома, свободные комнаты в жилом секторе есть в избытке, от конца левого крыла - занимай любую. Ну и вообще. Это тебе надо, завтра - поймешь. А Андрей сидит в комнате 2 по правому крылу. Давай, работай.

И бригадир замолчал, всем видом давая понять, что разговор закончен. Не люблю, когда меня явно к чему-то принуждают, но что мне оставалось делать? Не идти же, в самом деле, пешком. Поэтому я только поджал неодобрительно губы, кивнул и вышел в коридор. Ну, Хол, ну скотина, вот подложил свинью.

Из «комнаты» Андрея я вышел даже более озадаченным, чем вошел. Андрей не был сумасшедшим. По крайней мере, не был сумасшедшим в общепринятом смысле этого слова. Складывалось впечатление, что у него просто поменялась система ценностей. И очень сильно поменялась, вплоть до полного взаимного непонимания по некоторым вопросам. Но психом его назвать было никак нельзя. Вы же не назовете сумасшедшим, скажем, индийского йога? Другое дело, что индийскому йогу на лунном прииске не место, и сомневаюсь, чтобы хозяева русской компании об этом не знали.

С «уехавшим дальше всех» Мишей мне поговорить не удалось. То есть, не то чтобы совсем не удалось, но толку от этого разговора было немного. Ярко выраженная циклофрения в депрессивной фазе. На вопросы Миша не отвечал, сидел, покачиваясь и обхватив голову руками. Временами негромко бормотал что-то. Я попросил перевести. Мрачноватый парень, просто сообщил: «Бред». Я настоял. Парень пожал плечами и прислушался:

- ... синие долины, как далек путь до ваших корней... далек, далек... полжизни за жизнь, восемь смертей за смерть... если укусить себя за нос, можно увидеть солнце

Я недоуменно посмотрел на моего переводчика. Тот смутился и опять пожал плечами:

- Говорю же, бред.