Вопреки всему - [9]

— Такое твое поведение и создает проблемы. — На секунду Луизе показалось, что в глазах у Джуди появилось материнское выражение. — Тебе стоило бы отделить для себя зерно от плевел. Ты умеешь общаться с людьми, это так, но по натуре очень беспорядочная.

— Больше нет. — Луиза приосанилась. — Я приняла несколько очень важных для себя решений, и теперь меня на испуг не возьмешь. Если я решила, так оно и будет, — сказала она, завершив свое заявление энергичным кивком.

Джуди постучала по столу шариковой ручкой. Помолчала, покусывая нижнюю губу. Потом улыбнулась, и стало видно, что передние зубы у нее испачкались в губной помаде.

— Ладно, Луиза, ты мне симпатична, и, хотя меня самое за это могут уволить, я дам тебе еще один шанс.

— Правда?

Вид у Джуди сделался еще более материнским, чем обычно, и Луизе вдруг захотелось обнять собственную мать. Надо позвонить ей в ближайшее время и повидаться.

— Я занесу тебя в списки и позвоню тебе, как только что-нибудь появится. Ты быстро печатаешь, неплохой администратор и производишь на людей хорошее впечатление своей общительностью.

— Джуди, ты просто чудо! — Луиза вскочила и крепко обняла консультантшу. — Не смею настаивать, но если бы ты нашла для меня занятие хоть чуточку творческое?

— Постараюсь сделать все, что от меня зависит. Но не жди этого прямо завтра.

Вечером у себя дома Луиза решила, что все сошло отлично, и она может добить остатки микробов, пропустив стаканчик бренди и не заботясь о завтрашнем похмелье. Стаканчик бренди или даже два помогут ей сочинить достойное письмо Джону.

Она расположилась в кухне, облачившись в просторный красный джемпер и джинсы, чтобы отбить первую атаку наступающей зимы. Предполагалось, что в квартире работает центральное отопление, но в бойлерной вечно не хватало пара, и отопление действовало плохо. В качестве фона она включила радио, и, пройдясь по кухне в стиле буги-вуги, со стаканчиком в одной руке и сигаретой в другой, решила, что находится в самом подходящем настроении для того, чтобы выразить свои чувства. Выложила на кухонный стол почтовую бумагу, конверты и блок марок, чтобы все было под рукой для благополучного завершения процесса. Извлекла из-под груды счетов и журналов записную книжку для проверки почтового индекса.

«Дорогой Джон», — начала она и на этом остановилась, хихикнув. Потом сделала строгое лицо, глотнула бренди и приготовилась продолжать. Написала следующую строчку и откинулась на стуле. Сидела и вспоминала подробности первой встречи с Джоном.

Луиза и Салли, бесцельно шатаясь после работы по Ковент-Гардену[3], остановились поглазеть на представление «Панча и Джуди»[4]. Луиза стояла возле Джона, собираясь заказать чего-нибудь попить для себя и Салли, а он вдруг обернулся и поглядел на нее. Глаза их встретились. Луиза отвернулась, пульс у нее зачастил, ей мгновенно стало жарко. Ее охватил острый приступ желания и, заметив, как расширились у Джона зрачки, она поняла, что их влечение взаимно.

Салли выглядела утонченно в своем образе сексапильной библиотекарши, которой только бы сбросить свои очки и распустить свободно волосы, а тогда уж… Эта точка зрения раздражала Салли до дрожи, однако любой из окружающих ее мужчин явно проделывал эту процедуру в своем воображении. Луиза была одета в так называемом домашнем стиле «Зверских весельчаков», чего от нее вежливенько потребовали, едва она начала работать в фирме. Эксцентрично-изящно-небрежно, как они выражались. Луиза не совсем ясно представляла, каким оно должно быть, это «эксцентрично-изящно-небрежно». Она придумывала различные комбинации из костюмов, пестрых колготок, люрекса и элегантных черных туфель для улицы. В тот вечер, когда она познакомилась с Джоном, на ней было красное платье из лайкры, с которым удачно сочетались окрашенные в пурпурный цвет отдельные пряди волос. По поводу этих прядей Эндрю и Джез единодушно высказались, что Луиза «зашла слишком далеко». Джон против пурпурных прядей не возражал. Все дело в ее глазах, сказал он. Глаза «идем-в-постель», сказал он низким, охрипшим голосом типа «идем-в-постель-со-мной». От этих слов коленки у Луизы превратились в нечто жидкое. Они, разумеется, не сделали этого в тот же вечер. Джон пригласил ее чего-нибудь выпить с ним в следующую пятницу, и тогда они это сделали. Так все и началось.

Луиза снова прошлась по кухне, но уже обычным шагом. Что, если — всего только если — она ему позвонит сейчас? В конце концов, неужели современные мужчины стремятся лишь к недолговечным отношениям? Или это не так? Кто знает? Луиза зажгла еще одну сигарету, пропустила еще стаканчик бренди и, даже не сознавая толком, что делает, сбегала в спальню за телефонным аппаратом на длинном шнуре и набрала номер Джона.

Но едва в трубке послышались гудки, Луиза оцепенела в ужасе перед тем, что совершила.

— Господи! — прошептала она. — Что я натворила!

Джон говорил о каком-то более или менее длительном сроке. Но может, он наврал? Она совсем пьяная. Наплевать… После нескольких гудков Джон поднял трубку.

— Привет, — выдохнула Луиза. — Это я. Как жизнь?

— Келли? А я-то думаю, куда ты запропастилась!