Вопреки. Том 5 - [10]

— Это очень серьёзная гарантия, — рыкнул Блэквелл, — Есть вероятность лишиться должности Хранителя, если я нарушу данное мною слово, ведь магия не любит обмана. Вы должны обещать мне взамен слово всех Графов Дум, — он сделал паузу и протянул руку навстречу, — По рукам, — а Алистер словно боясь, что этот момент уйдёт, с готовностью вцепился в правую руку Блэквелла, — Слово Блэквелла.

— Слово Графов Дум, — ответил Алистер.

И в этот момент воздух будто дёрнулся от скрепления сделки.

Расцепив руки, Блэквелл взял на руки Алису, уткнувшись в её волосы носом, некоторое время качал её, будто ребёнка, что-то очень тихо шептал на ухо, отойдя в сторону от лишних глаз, казалось даже, что он пел что-то вроде колыбельной, а потом сделал шаг к мужчинам, которые медленно встали в знак почтения почившей Герцогине и передал тело…

…Недоумевающему Алексу Вуарно со словами:

— Спрячь её. Спрячь так, чтобы никто не нашёл. Она верила тебе, и я надеюсь, что… что она не ошибалась, — шептал он отчаянно, а потом совсем тихо прибавил, — Уходи и захлопни границы, Алекс. Захлопни границы!

Алекс в ступоре медлил, но Блэквелл соображал быстрее, поэтому, пока Роланд Вон Райн, подобно цепному псу, бросился на перехват тела Герцогини, Блэквелл лишь сделал одно единственно магическое усилие, перемещая Вуарно прочь из Сакраля и блокируя Роланда на месте, чтобы он не бросился вслед. Блэквелл прижал Роланда к деревянному полу, заводя его руки за спину, а Риордан в это время следил за Алистером, который хотел что-то сделать, но возобновил самообладание очень быстро, лишь снова взявшись за обезболивающее:

— «Вы хотите, чтобы я передал тело моей жены»! — процитировал он Блэквелла задумчиво и поражённо одновременно, — Без уточнения кому.

— Я не нарушил слово. Я передал Её Алексу Вуарно. Это нейтральная сторона, если вас успокоит.

— С Алексом я разберусь.

— Удачи, — спокойно сказал Блэквелл, выпуская Роланда из хватки и отходя в сторону, — По поводу вашего второго условия: вы можете учувствовать в жизни Эндрю: будете приглашены на официальные мероприятия, связанные с его днями рождения, можете говорить с ним, можете даже приглашать его к себе, но только в присутствии опекунов, которых двое: я и Риордан, — он кивнул Артемису, который стоял воинственно, ловя каждое слово с вниманием.

— А Наследство мальчика?

— Об этом можете не беспокоиться. Эндрю получит всё, что я могу ему передать, — спокойно сказал он, — Кроме Мордвина, который сам выбирает себе Хранителя. Если магия выберет Эндрю, то так тому и быть.

— И ещё одно условие, Блэквелл! Было ещё одно! — настойчиво напомнил Роланд, выглядевший помято, — Я должен быть в Совете!

— От меня требовалось лишь чтобы я «впустил Графа в Совет», — процитировал Винсент с улыбкой, — Роланд, я ведь не знал, что речь о тебе, прости, — он обернулся к другому Графу, — Уолтер, добро пожаловать в Совет Единого Сакраля, а вас, господа Алистер и Роланд Вон Райн, прошу покинуть мой дом, прислать все документы и отчётность, всё, что касалось и касается Ксенопореи.

Были крики и громкие заявления, но Винсент не слушал, смотрел лишь за окно. Его беспокоило лишь то, что происходит в небе, которое хмурилось, заливая свинцом сентябрьское небо, но на грозу никак не решалось.

Графы Вон Райн собирались уже уходить, как вдруг Винсент достал сигару из-за пазухи, задумчиво посмотрел на Роланда и заговорил:

— Вы же понимаете, что ничего уже обратно не вернуть?

— В каком это смысле?

— Прежде, чем вы выйдете за пределы столицы, Ксенопорея и Эклекея снова станут одним целым, а я, соответственно, стану Сувереном, коим и рождён быть, — говорил он крайне задумчиво, — Я не могу доказать ваше участие в тех делах, которые вы уже наворотили, но то, чему только суждено случиться будет под моим пристальным наблюдением. Одна осечка и вы лишитесь всего.

Роланд просто стоял и смотрел своими блёклыми глазами на Герцога, источая неприязнь, рука легла на рукоятку кортика, но лезвие не обнажила. Стуча каблуками начищенных до блеска сапог, Роланд стремительно покинул зал переговоров.

— Винс, — позвал Уолтер, кладя руку на плечо Герцога.

Последний повернулся к слепому другу и обнаружил, что Роланд и Алистер уже покинули помещение.

— А? — безжизненно откликнулся Герцог, — Что, Уолтер?

— А помнишь… — грустно улыбнулся Граф, — Двенадцать лет назад мы были в Грикс?

— Конечно.

— Ты сказал, что видишь меня Советником. А ещё… — он нервно хихикнул, — «Может всё небо свалится тысячей горящих камней, а взрывная волна пронесётся через весь Сакраль», а ты сказал: «А может с неба в шпили Мордвина ударил молния…», а я ответил «или я стану бесполезен для своей семьи, потеряв глаза от натуги!», это были три условия, чтобы мы снова стали друзьями, ты помнишь?

Винсент уткнулся лицом в ладони и его плечи дрогнули:

— Мы не ведали, что говорим, но оказались пророками. — с грустью хмыкнул Герцог, — Ещё помню «ты можешь идти, даже когда света нет. Во тьму: вслепую, на ощупь», — и очень тихо прибавил надрывным голосом, — Вопреки.

— Прости… я не думал тогда, что, сотрясая воздух пророчу тебе всё это.

— Ты был не прав, Уолт.