Вопреки. Том 3 - [52]

Ксефорниец начал брыкаться и фыркать, он бил копытами и тряс гривой, пытаясь вырваться из рук Алисы. Мощный жеребец со всей силы мотнул мускулистой шеей, пытаясь скинуть с морды руки хрупкой, по сравнению с ним девушки, Блэквелл хотел было помочь Алисе, но она властно и жёстко дёрнула монстроподобную лошадь за уздцы и грозно посмотрела в глаза своенравному животному, тихо произнося:

— Кому-то придётся уступить, и это буду не я.

Через пару мгновений визуального контакта сопротивление сменилось покорным фырканьем и тяжёлым дыханием. Всё это время Алиса была неподвижна и непоколебима, лишь глаза смотрели на животное терпеливо и требовательно. А потом она стала обычно скучающей, спокойно произнося:

— Как его назвали?

— Что? — переспросил Блэквелл, — Не спросил… выбери сама.

— Крем-Брюле?

Блэквелл с трудом сдержал улыбку:

— Не задень его достоинство! Назвать Ксефорнийца в честь французского десерта… рисково! Хотя «обожжённые сливки» — ему подходит.

— Тогда… Кремиан де Брюллер. С оттенком пафоса, как и положено в Сакрале… — она подняла свои безразличные глаза на Блэквелла и поклонилась, ведя лошадь в конюшню.

Блэквелл не пошёл за ней, выжидая, когда она уедет. Он смотрел, как она садится на запряжённого Кремиана, который брыкается от непривычки вести на себе всадника. Девушка гладила его шею, успокаивая, а потом учтиво кивнула Хозяину со словами:

— Благодарю за коня, Сир.

С этими словами она пришпорила коня, и он сорвался с места, унося с собой самое дорогое, что было у Блэквелла на несколько дней.

Глава 19

Герцог ходил в походы каждый раз, когда получал весть о возвращении Алисы с отрядом, три недели они сменяли друг друга, действуя как один механизм, совершенно не разговаривая друг с другом. Единственное, что связывало его с ней, это её идеальные рапорты, в которых довольно сухо были изложены отличные результаты её походов. Каждый раз он открывал конверт, зная, что там будет, но всё равно читал медленно каждое слово, написанное стремительным подчерком левой руки. Там не было ни одного лишнего слова, ни одного намёка на то, что происходит с самой Алисой, лишь сухие фразы «…прошло без потерь» или «в результате заключен союз», а конечной фразой из раза в раз было:

«В ожидании новых распоряжений, А.Л.».

Лишь однажды она уточнила своё задание в очень деликатной манере. Блэквелл поручил ей одно срочное и неприятное дело, которое выполнил бы сам, но не было возможности покинуть Мордвин, а Алиса как раз была в отъезде. Дело не терпело отлагательств и заключалось в истреблении одного поселения вместе с мародёрами, что обжились там. Жители деревни отказывались сдавать своих земляков Эклекее и навели на себя гнев Совета. Блэквелл подписал приказ об истреблении деревни, и через час Алиса уже читала письмо с заданием.

— Дело — дрянь, — сказал на это Алисе Кронк.

— Поясни! — произнесла она в ответ.

— Это родина Алакена. Там живут его племянники и мать.

Алиса шумно выдохнула:

— Приказ от Блэквелла я не могу нарушить, — она обречённо облокотилась на забор, ограждающий загон с лошадьми.

Она ещё раз внимательно прочитала письмо, изложенное очень чётко, и закусила губу.

— Али, мы не можем… — начал Дрейк, — Пусть сочтут за дезертирство, но я не буду истреблять семью своего погибшего товарища.

— Но я не могу это нарушить, тут ни единого варианта, ни одной лазейки… Я уточняла!

— Может, ты попросишь его?

— И с чего ему меня слушать?

— Али, мы ведь знаем, что ты на особом положении…

— Больше нет, — она отрицательно покачала головой, — Он не станет меня слушать. И раньше не стал бы, но сейчас тем более.

— Почему?

Алиса не ответила.

— Али, только ты сможешь его переубедить. Молю, попробуй!

— Знаешь, Дрейк, чтобы не разочаровываться в людях, нужно надеяться только на себя. Когда я вернусь, ты разочаруешься в Совете и в Герцоге, но тут не будет ничего удивительного.

— Как девчонка в твои годы может быть такой мудрой?

— Сам ты девчонка…

С тяжестью и безысходностью Алиса телепортировалась в Мордвин за дверь кабинета Лорда Блэквелла и постучала.

— Да… — ответил Герцог и Алиса зашла.

Она застала его за делами, он сидел за своим столом в кипах бумаг и строчил пером письма одно за другим и курил толстую сигару. Он не поднял глаз на гостью, но перо стало бегать по бумаге не так бегло.

— Милорд… простите за вторжение.

— Что ещё вам показалось не ясным, Миледи? — сказал он монотонно и холодно.

— Я…

— Твои люди не желают выполнять задание?

Алиса прищурилась и наклонила голову, недоумевая, откуда он знает об этом:

— Вряд ли уничтожение мирных жителей укрепит позицию Эклекеи, — деликатно сказала она.

— Зато укрепит авторитет. Скажи мне, что такое власть?

— Право подчинять других своей воле… — обречённо сказала она, — И всё же!

— Хватит, — обрезал он, — Тебя послали меня переубедить, так?

— Я пришла сама.

— Это я вижу. Ты хочешь, чтобы я изменил своё решение, подчинился уже твоей воле. Исходя из определения, это значит, что власть имеешь ты, а не я.

— Это не точная трактовка моего визита, Милорд.

— В любом случае, ты сочла возможным, что я сменю мнение. Потому что у нас был секс?

Алиса застыла как статуя, лишь нехороший блеск в глазах выдавал в ней жизнь. Она смотрела на строчащего письма Блэквелла несколько секунд, а потом произнесла: