Вопреки. Том 1 - [33]

У меня побежали мурашки по коже. У Винсента Блэквелла стальная воля, перечисляя его достоинства, я даже не знаю с чего начать. Каким бы гадом он не был в жизни, он — уникальный правитель, который моментально принимает гениальные решения. Когда он говорит, можно заслушаться, когда молчит — кровь стынет в жилах, про таких людей пишут книги, о них не кричат, а шепчут, потому что их авторитет не имеет границ, но и молчать о них невозможно или уж тем более совершенно невозможно относиться к ним нейтрально.

— Феликс почти отошёл от дел, а через 4 года вовсе скончался. Разное говорили, но смерть выглядела естественной, хотя конечно же придумали байки о том, что его отравил собственный сын. Но знаешь… не верю!

Я тоже. Винсент Блэквелл кто угодно, но не отцеубийца. Это просто немыслимо!

— Если у замка Дум такая тонкая стратегия нагнетания ненависти к Блэквеллу, то они должны были вывести его из строя позже каким-то грязным манёвром, верно? Чужими руками…

— Был случай. Но мы не будем копаться в грязном белье, Али, — Артемис сделал такое лицо, будто он далёк от сплетен, но я к этому моменту уже точно знала, какой он сплетник и похабщик, — Ксенопорея добилась того, что Блэквелла ненавидят даже союзники, а тех, кто держат нейтралитет, поставили в такие условия, что одно лишь подозрение в общении с Герцогом может спровоцировать ликвидацию их нейтрального государства, — он сделал жест руками, эмитируя взрыв и добавил очень эмоционально, — БУМ! И нет ничего!

— А что Ординарис?

— Ничего. Ординарис — зона нейтральнее не придумаешь, они называют такие места табуированными, то есть магия там только с разрешения надзирателей, как и вообще визиты и отбытия. Ординарис самая стабильная в этом плане зона, но я в этом ни черта не понимаю.

Что странно: я целенаправленно искала информацию о Некроманте, но так ничего путного не нашла. Арти тоже сделал лицо, будто я спрашиваю какую-то глупость, о которой «даже дети знают», но объяснить мне не смог, потому что на деле ничего про это не знает.

Некромант — личность тёмная и непонятная, и я ни слова конкретики о нём не нашла, которые бы помогли внести хоть какую-то ясность. Известно только одно: он единственный из ныне живущих магов высшего уровня.

— Али, так говорили только пещерные люди! — осёк меня мой гид по Сакралю, — У нас у продвинутых их называют Архимагами.

— Да что вы говорите? У вас у продвинутых ещё на дворе рабовладельческий строй и помои в окно выливают. Боюсь, слова «интернет», «вай-фай», «айфон» и «кредитная карта» ты сочтёшь за ересь и богохульство, правда у вас и религии-то толком нет.

Я совсем забыла упомянуть про уровни магии. Категорий всего 7, где седьмой уровень — самые слабые маги, и первый — самые сильные, Примаги. Но есть ещё ошибка в системе: нулевой уровень, который, по сути, ограничен только человеческой природой. Некромант пошёл ещё дальше, поэтому он уже не очень-то человек, а демон. Он экспериментирует с частями тела других более совершенных в физическом плане существ, что расширяет горизонты его магии. Такая вот информация о нём общем доступе, хотя по мне, тут очень много нестыковок.

Уровни магии меняются по жизни, в соответствии с расширением потенциала мага. Так есть маги седьмого уровня с потенциалом 5-ого. Но не развиваются и остаются на 7-ом. А есть те, кто уже развился и прыгнул на 2–3 уровня вверх, но выше уже не могут — предел возможностей.

— Герцог родился с 5-ым уровнем, уже в 4 года был на 4-ом, прикинь! — восторгался Арти снова, — К 19 получил Зий, когда умер его отец, скакнул сразу на два уровня, что большая редкость. Преодоление 4-ёх уровней такой сложности в течение всей жизни… — начал умную мысль Арти, — …Это круто до кровавых соплей!

Да уж.

То-то я смотрю, Хозяин — псих и манипулятор с пристрастием к тирании… Поэтому, наверно, этот садист пару дней назад выкачал из меня почти всю кровь и устроил допрос с пристрастием.

Я испытываю страх к нему, помимо осторожности и любопытства. Он может быть очень жесток, это видно по некоторым чертам лица, а когда он смотрит на меня в свойственной ему повелительной манере, не предусматривающей сопротивления… это жутковато. Я нахожусь здесь недолго, но что я точно знаю, так это то, что есть объективные причины бояться этого человека.

— А что за клумба у тебя сегодня была перед комнатой? — отвлёк меня Артемис, — Я, так понимаю, бал прошёл «на ура»?

— Угу, — только и буркнула я.

— И ноги никому не оттоптала? — продолжал ехидничать он.

— Артемис, не нарывайся!

Порог моей комнаты этим утром был заставлен причудливыми букетами цветов и корзин со сладостями. Я не знаю язык цветов и не вижу смысла в него углубляться, поскольку у разных народов значения могут сильно варьироваться. Например, у меня на Родине гвоздики носят на могилы, а в Европе — это знак бешеного внимания. Что ждать от вообще незнакомого мира, когда таких цветов я даже не знаю? В общем, слава Богу, меня научили не читать язык, исходя из геолокации и обычаев местных, а видеть то, что чувствует человек, дарящий цветок или букет. И сегодня я вижу слепое восхищение и похоть, очень много похоти. Цветы, выбранные богатыми эгоцентричными и испорченными господами, а самые кричащие из букетов были с карточкой, содержащие подпись «В надежде на продолжение встречи. Дж. Сальтерс». Можно сделать вывод: эффект достигнут, именно этого я добивалась, именно это хотел от меня Хозяин. Правда один букет выбивался из общей массы: нежный и робкий, мне понравился. Если бы я любила цветы, то наверно была бы рада таким подаркам, а если бы не имела вкуса, то и подавно. Но я всё ещё я, чему рада признаться, поэтому собрав в охапку все цветы, кроме моего фаворита, открыла окно и отпустила их. В этот момент меня посетила мысль «Они всё равно не будут радовать мне глаз», которая, как выяснилось позже, чётко соответствовала правде.