— Почему бы не начать с происхождения инкарнаций?
— И как они заняли свои должности. Да! Как мне это увидеть?
— Отправиться назад во времени. Но тебе понадобится лучший гид, чем я. Кто-нибудь, кто вышел из тех времен.
— Кто бы это мог быть?
От толпы отделился очаровательный призрак.
— Это могла бы быть я.
— О, нет! Лила!
— Лилит. Первая женщина.
— Ты пыталась завладеть моим телом навечно.
— Разумеется. Дураки быстро расстаются со своими телами.
— Тебе даже не стыдно.
Лила нахмурилась.
— Слушай, ты, наивное создание. Я была первой феминисткой.
— Первой чем?
— Это анахронизм в терминологии, не используемый ныне. Я отказалась признать себя хуже Адама, покинула его и была изгнана из Эдема. И все же я стояла на своем: женщин следует признать, по крайней мере, равным мужчинам, и они менее грубы.
— Раньше ты говорила, что Адаму понадобилась невинность.
— Ну, я и сама оставалась девственной до первого секса, которым наслаждались мы оба. Но ему захотелось невинности разума и духа. Он хотел быть выше своей женщины. Это было смешно, и не подходило мне. Не следовало бы заниматься подобными нелепостями и тебе.
Несмотря на гнев от предательства Лилы, Верена поняла, что ощущает к ней и определенную теплоту. Та была открытой и прямолинейной, а также гордилась своей принадлежностью к женскому полу.
— Как я могу тебе доверять?
— Ты не сможешь, пока не станешь такой же циничной, как я, а это займет столетия. Но можешь быть уверена в том, что я буду соблюдать договор, в котором есть что-то и для меня. Заключи со мной такой договор.
— Что ты хочешь, кроме моего тела?
— Следующее привлекательное тело после человеческого – демоническая субстанция. Ее можно сотворить прямо из хаоса. Я не способна зайти так далеко, но, возможно, у тебя получится. Достань для меня немного хаоса, чтобы я превратилась в демонессу и стала обретать частичную плотность по собственному желанию.
— Частичная плотность? Зачем она тебе?
— Разумеется, чтобы снова заниматься полноценным сексом с мужчинами. У меня не получится оставаться плотной все время, но для этого ведь и часа хватит. Это расширит мой потенциал до бесконечности.
— И ради этого ты проводишь меня в момент зарождения инкарнаций?
— Точно. Он находится рядом с хаосом.
— Как ты можешь быть уверенной в том, что я выполню свою часть сделки?
— Тебе можно доверять, наивная ночная бабочка. Это мне нельзя.
Неуютная правда.
— Что думаешь, Молли?
— Она права. Сделай так, чтобы она должна была тебе довериться, но при этом ты бы от нее не зависела. Она может быть полезной, за определенную цену.
Так оно и выглядело.
— Но я хочу, чтобы ты отправилась с нами, Молли.
— Конечно же. Я не оставила бы тебя с ней наедине. Она бы все равно нашла способ тебя обмануть, потому что ты и в самом деле слишком доверчива, — и Молли вновь исчезла в теле Верены. Ее присутствие было отчетливо женственным и уступчивым, в отличие от страстной жесткой похоти призраков-мужчин.
— Я больше похожа на Еву, чем на Лилит, — покорно согласилась Верена. Это показалось ей странным, учитывая, сколько мужчин у нее было, а также ее существование в виде вампира. – Очень хорошо: я заключу с тобой сделку.
— Сюда, — сказала Лила и начала двигаться в обратном направлении. Не буквально.
Видение Верены подсказало ей, как у призрака это получилось, и девушка сделала то же самое. Она медленно следовала назад по временной линии за Лилой, а Молли следовала за ней. Это было похоже на то, как Верена истончалась и путешествовала по всему миру, только в другом направлении. Они не двигались в пространстве, однако окрестности менялись, как во время призрачного аттракциона. Тем не менее, это была не иллюзия. Мрак сменялся светом, который, в свою очередь, вновь впускал в мир тьму – дни и ночи недавнего прошлого пролетали мимо. За ними последовала смена времен года, все быстрее и быстрее.
Призрачный Карнавал находился на лесной поляне. Окружающие его деревья уменьшились до размера саженцев. Появились новые лесные гиганты, заполнившие поляну. Лес стал дремучим, полностью перекрыв место, где стояла Верена, но сейчас она была бесплотной и не ощутила никаких неудобств от проникших в нее мощных стволов. Лес жил своей жизнью; сжимались лишь некоторые его участки, тогда как сущность оставалась неизменной. Везде появлялись деревья, уменьшались до ростков и исчезали, уходя обратно в землю.
Затем лес изменил свою природу: лиственные деревья уступили место хвойным. Скорость перемен тоже росла; дерево, обхват которого указывал на возраст в несколько столетий, превращалось в ничто всего за несколько мгновений. Века бежали обратно, за ними – тысячелетия.
Джоли была поражена и восхищена. Эта экскурсия выходила далеко за пределы ее ожиданий. Она летела назад во времени так далеко, как никогда доселе. Что они увидят в конце путешествия? Или в начале, зависит от того, с какой стороны смотреть.
Внезапно все прекратилось. Они стояли в буйном саду с разнообразными фруктовыми деревьями. Казавшиеся ручными травоядные животные бродили бок о бок, не опасаясь нападения хищников. Они увидели льва и ягненка, отдыхавших под широкой кроной одного дерева.
