Воплощение. Том 2 - [5]

– Зоя, ты совсем его не знаешь. Он не такой… И ничего не получится… – судорожно натянув одеяло на голову, она отвернулась от сестры в другую сторону.

Зойка, чуть ли не плача, обиженно ответила:

– Не надо о нем так… И потом, шанс есть всегда… Завтра мы начинаем готовиться к съемкам дубленок и шуб, и… он тоже приедет…

Маленькая вселенная взорвалась в голове девушки. Ужас и страх затопили сознание. Она не сможет на него смотреть… слышать… общаться!

Вскочив с кровати, что есть сил, Лёка закричала:

– Ты сошла с ума, зачем ты в это лезешь! Ты ничего о нем не знаешь! Он женат! Понимаешь?! Женат! У него есть любовница!.. Теперь до тебя дошло?!

Зойка заплакала, тихо и почти беззвучно. Всхлипнув, она пробормотала:

– Не кричи на меня, я же хотела, как лучше!

Лёка престыженно замолчала. Подойдя к сестре, она села на кровать рядом с ней и обняла за плечи. Зойка продолжала потихоньку всхлипывать.

– Да ладно тебе, уж ничего я тебе такого страшного не сказала. Ну, прости, я не хотела на тебя кричать…

Зойка подняла на сестру мокрые от слез глаза.

– Это ничего… А… про него… А я-то думала, почему у него такие грустные глаза! Лёка, он несчастлив! Очень несчастлив! Он устал! Я знаю…

Лёка посмотрела на сестру и, взяв платок, заставила ее высморкаться, пригладила ей волосы, потрепала по щеке и произнесла:

– Зойка, ты дурочка… Ты его жалеешь, ты бы лучше меня пожалела!

Сестра перестала всхлипывать, деловито утерла нос и, серьезно сдвинув брови, произнесла:

– Лёка, да ты посмотри, как же можно тебя жалеть… Ведь ты «Мисс железная воля и каменное сердце»! Ты все пережуешь и выплюнешь!

Лёка обиженно промолчала. Зоя, поняв всю жестокость своей фразы, не решилась нарушить затянувшееся молчание.

Наконец, вздохнув, Лёка сказала:

– Сильнее страдает тот, кто боится это хоть немного показать… тем более, в такой слабости признаться самому себе…

Самолет пошел на посадку. Татьяна принялась нервно трясти мирно посапывающего Александра.

– Да вставай же ты! Всю дорогу спал! Еще мои чемоданы надо достать!

Сонно потирая глаза, Александр недовольно заворчал:

– Ну почему ты их не сдала в багаж… – фраза больше напоминала не вопрос, а болезненную констатацию факта.

Татьяна угрожающе насупилась.

– Потому что это мои вещи! И я не желаю, чтобы какие-то там тупые грузчики мне все помяли и перепортили!

– А я должен, значит, вместо грузчиков таскать два твоих неподъемных чемодана? Так?! – Александр спорил явно потому, что еще не до конца проснулся. В другое время он предпочел бы отмолчаться. Но сейчас его сознание еще не отпустил сладкий мир грез, и мозг не осознавал все последствия вышесказанного.

Татьяна гневно посмотрела на мужа и решила не отступать, а доказать свою правоту, чего бы это ни стоило.

Измученно вжавшись в кресло от надвигающегося приступа головной боли, который начинался всякий раз, когда жена собиралась взять спор боем и измором, Александр уловил только первые несколько фраз ее гневного монолога:

– …А ты как думаешь, эти цыпочки будут перед твоим носом шастать на этих якобы съемках, а я должна в одном и том же каждый день ходить?! Да если бы я с тобой не поехала, еще неизвестно чем бы дело кончилось! Вон они все, посмотри на своих дружков, жен побросали, а сами… видите ли съемки контролировать отправились! Знаю я ваш контроль! Ни одной юбки не пропустите! Блядуны и бабники!…

Не в силах больше выносить криков, Александр поднялся и начал доставать с полки чемоданы. Виталий и Николай – его компаньоны по фабрике – глядя на него, украдкой сочувственно покачали головами. Они оба наперебой уже несколько лет советовали ему развестись и не трепать себе нервы.

Но… все как-то не получалось. Да и страшновато было. Татьяна, хоть и крикливая, но все-таки казалась ему женщиной порядочной. «Да, иногда покричит больше меры, но зато не гулящая! Только выйдет на улицу, сделает маникюр педикюр – и сразу домой. На работу не ходит, знакомства ни с кем не водит, пьянок и гулянок дома не устраивает – знай себе, только пилит его регулярно, а в остальном – превосходная женщина! Эх, – размышлял Александр, – ей бы себе только хобби какое-нибудь придумать, а то интересов у нее – сериалы с утра до вечера да ежедневные скандалы… Скучно ей – вот она на нем и развлекается! А как ее бросить?! Она же, кроме как ругаться, ничего не умеет, куда же ей деваться без него? Пропадет совсем, жалко, как не говори, семь лет прожили!».

Скосив глаза на не перестающую буйствовать жену, Александр потащил на выход два огромных чемодана. Татьяна посеменила вслед за ним, на ходу перебирая все возможные варианты измен, которые она подозревала за ним и его «разгильдяями» товарищами.

Запыхавшийся и обессиленный Александр зашел в аэропорт. Когда он и оба его компаньона Виталий и Николай проходили таможенный контроль, Татьяна потихонечку, но непрерывно продолжала свою наставительную проповедь.

Наконец, не выдержал Виталий. Обращаясь к Татьяне, мужчина, стараясь говорить как можно спокойнее, произнес:

– Ну, уж раз вы затронули кроме Александра и нас, то хотелось бы сказать. Раз Вы так его поливаете грязью… и считаете, как Вы изволили сказать, – «последним кобелем на свете и бесчувственной сволочью» – то, что же вы с ним живете? Разводитесь! Ищите лучше!