Вопль впередсмотрящего [Повесть. Рассказы. Пьеса] - [29]
Ремонт подъезда продолжается, и женщина в забрызганной спецовке просит ведро воды, а Валерий Юрьевич по телефону спрашивает, могу ли я ему на короткое время дать Леви-Стросса.
Нет проблем.
Живёт он в соседней пятиэтажке, на первом этаже, и у него почему-то очень часто забивается канализация. И под Леви-Строссом подразумевается сантехнический трос.
Он так шутит.
Человек он образованный, возможно, один из самых образованных в нашем городе. И он знает Леви-Стросса, и у него часто забивается канализация.
Однажды он явился за тросом в ночь под Новый год: «Гости пришли, а у меня в квартире говно плавает».
Леви-Стросс — французский этнограф, социолог, философ, один из главнейших представителей структурализма.
Пытался я его как-то читать, но оставил: слишком сложно.
Дождь кончился, проглянуло солнце, кот с подоконника грустно смотрит на улицу. Где за 10 лет своей жизни еще ни разу не был и вряд ли уже побывает.
За веткой берёзы блестит купол Казанской церкви. Вдруг резко потемнело и снова пошёл дождь.
Сдал в библиотеке «Жизнь Тулуз-Лотрека», взял «Жизнь Гогена», а в магазине — бутылку «Зубровки» и плавленый сырок и пошёл.
Хорошо гулять по городу, когда в сумке есть согревающее. И тогда всё в масть: и дождь, и ветер, и лужи, и летящие листья, и скользкий овраг за желдорбольницей, и чей-то взгляд из кривого домика на краю оврага, и последние осенние цветы в уже вскопанном огороде, и весело зеленеет стадион «Торпедо» — и «Торпедо» обязательно станет чемпионом, и серые дикие утки отдыхают на тёмно-зелёной воде Платошки у пожарной части, и никто их не трогает, не обижает.
И две весёлые девушки просят закурить, и одна из них поразительно похожа на бывшую одноклассницу Лиду Жукову-Вашакидзе.
7 ноября
Ещё темно. Родители ещё спят. Городские праздничные огни. Заводские корпуса и трубы тоже украшены иллюминацией. Сегодня праздник. Сегодня мы поедем в Кичиксу, к Бондаревой. Встретимся на автостанции и поедем. В нашем классе она недавно. Здесь живёт у своей тетушки на Парашютной, а на выходные и праздники уезжает к родителям. Это где-то по дороге в Донецк, а потом налево. Складчины не было. Её отец — главный агроном, и у них всё есть. Ехать туда минут 40.
Сегодня к нам придут гости, и поэтому нужно особо тщательно произвести уборку двора и уборной.
Ещё рано, ещё темно.
Вчера мать испекла огромный торт. Находится он на веранде, под полотенцем.
Дважды ночью ходил на веранду, аккуратно отрезая и съедал.
Однажды съел так много, что мутило.
Гости пришли, а торта нет, почти нет.
Но это не должно повториться. Ты уже давно не ребёнок, и ты понимаешь. Ещё кусочек — и всё.
А потом мы встретимся и поедем в Кичиксу, к Бондаревой. Она уже там. Она нас встретит на развилке. Автобус пойдёт прямо, а мы, пешком, налево. Её родители уйдут, и мы останемся одни.
Накануне мне купили новый костюм, и я долго упрашивал мать заузить брюки, и она их заузила, и теперь всё в порядке, кроме плаща.
Нет у меня плаща, вот в чём дело, а в пальто ещё рано.
Бери мой, сказал отец, но это смешно, это никуда не годится, это для огородного пугала.
Хоть бы не было дождя, хоть бы не было холодно.
Отец же привязался со своим плащом: отличный плащ, ты что, таких плащей — ни у кого, это же МАКИНТОШ.
Ещё кусочек торта на холодной веранде. Ещё кусочек — и всё.
Нужно знать меру.
В конце концов.
Гегель. Георг Вильгельм Фридрих Гегель.
Мне его предложил Коля.
Он с нами в Кичиксу не едет, у него своя компания.
Он ходит в театральную студию при ДК, он будет после школы поступать во ВГИК, у него своя компания.
Гегеля он дал мне с иронической усмешкой превосходства.
Ладно, Коля, посмотрим, попробуем разобраться.
«Природная душа… чувствующая душа… слабоумие, рассеянность, бестолковость…»
Как-то не по себе от этого, будто про себя читаешь.
Но мы преодолеем страх и разберёмся, попробуем разобраться.
Не сейчас, конечно.
Сейчас нужно произвести генеральную уборку двора и уборной, быстро собраться и ехать на Правый берег, на автостанцию, а оттуда — в Кичиксу.
Как-то странно прошёл наш праздник в Кичиксу, будто и не проучились вместе 10 лет, будто какие-то чужие, будто какую-то повинность отбывали…
На память осталась фотография, но на ней так темно, что почти ничего не видно.
Сегодня тоже 7 ноября, с некоторых пор это уже никакой не праздник, а обычный рабочий день, пятница, а по церковному календарю — постный день.
Ностальгии нет, так, слегка: школа, одноклассники, родители, 7 ноября, Кичиксу.
День писателя
— Вот и март уже.
— Да.
— Написал?
— Что?
— «Вот и март уже».
— Написал.
— Хорошо. Какое сегодня число?
— Третье.
— Пиши: «Сегодня — третье марта».
— Написал.
— Движемся дальше. Пиши: «Движемся дальше».
— Написал.
— Хорошо. Что дальше?
— Написал.
— Что?
— «Что дальше?»
— Это не нужно. Я спрашиваю — что дальше?
— Нужно подумать.
— Подумай.
— Может, что-то о погоде сообщить?
— Можно. Пиши: «Погода сегодня хорошая».
— Написал.
— Что дальше?
— Может, более подробно?
— О чём?
— О погоде, о первых приметах весны, о галках, воронах, воробьях…
— Нет.
— Почему?
— Нужно двигаться дальше.
— Может, перерыв сделаем?
— Рано прерываться. Сколько уже предложений?
— Четыре.
— Мало. Нужно двигаться дальше.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
![Берлинская флейта [Рассказы; повести]](/storage/book-covers/7d/7d00f825b98485b23931396fb6bd50b0761d831c.jpg)
«Рассказы Анатолия Гаврилова — одно из самых заметных явлений в современной малой прозе. Эффект от его короткого рассказа примерно такой: полмира чудом отразилось в зеркальце заднего вида, вместилось в рамку. Необыкновенная плотность и в то же время суховатая легкость, лучшие слова в лучшем порядке. Гаврилов работает возле той недостижимой точки, откуда расходятся проза, поэзия и эссеистика».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Новая, после десятилетнего перерыва, книга владимирского писателя, которого называют живым классиком русской литературы. Минималист, мастер короткого рассказа и парадоксальной зарисовки, точного слова и поэтического образа – блистательный Анатолий Гаврилов. Книгу сопровождают иллюстрации легендарного петербургского художника и музыканта Гаврилы Лубнина. В тексте сохранены особенности авторской орфографии и пунктуации.
Книжка-легенда, собравшая многие знаменитые дахабские байки, от «Кот здоров и к полету готов» до торта «Андрей. 8 лет без кокоса». Книжка-воспоминание: помнит битые фонари на набережной, старый кэмп Лайт-Хаус, Блю Лагун и свободу. Книжка-ощущение: если вы не в Дахабе, с ее помощью вы нырнете на Лайте или снова почувствуете, как это — «В Лагуне задуло»…
Автор приглашает читателя послужить в армии, поработать антеннщиком, таксистом, а в конце починить старую «Ладу». А помогут ему в этом добрые и отзывчивые люди! Добро, душевная теплота, дружба и любовь красной нитью проходят сквозь всю книгу. Хорошее настроение гарантировано!
В творчестве Дины Рубиной есть темы, которые занимают ее на протяжении жизни. Одна из них – тема Рода. Как, по каким законам происходит наследование личностью родовых черт? Отчего именно так, а не иначе продолжается история того или иного рода? Можно ли уйти от его наследственной заданности? Бабка, «спивающая» песни и рассказывающая всей семье диковатые притчи; прабабка-цыганка, неутомимо «присматривающая» с небес за своим потомством аж до девятого колена; другая бабка – убийца, душегубица, безусловная жертва своего времени и своих неукротимых страстей… Матрицы многих историй, вошедших в эту книгу, обусловлены мощным переплетением генов, которые неизбежно догоняют нас, повторяясь во всех поколениях семьи.
«Следствие в Заболочи» – книга смешанного жанра, в которой читатель найдет и захватывающий детектив, и поучительную сказку для детей и взрослых, а также короткие смешные рассказы о Военном институте иностранных языков (ВИИЯ). Будучи студентом данного ВУЗа, Игорь Головко описывает реальные события лёгким для прочтения, но при этом литературным, языком – перед читателем встают живые и яркие картины нашей действительности.
"Хроника времён неразумного социализма" – так автор обозначил жанр двух книг "Муравейник Russia". В книгах рассказывается о жизни провинциальной России. Даже московские главы прежде всего о лимитчиках, так и не прижившихся в Москве. Общежитие, барак, движущийся железнодорожный вагон, забегаловка – не только фон, место действия, но и смыслообразующие метафоры неразумно устроенной жизни. В книгах десятки, если не сотни персонажей, и каждый имеет свой характер, своё лицо. Две части хроник – "Общежитие" и "Парус" – два смысловых центра: обывательское болото и движение жизни вопреки всему.Содержит нецензурную брань.
Героиня романа Инна — умная, сильная, гордая и очень самостоятельная. Она, не задумываясь, бросила разбогатевшего мужа, когда он стал ей указывать, как жить, и укатила в Америку, где устроилась в библиотеку, возглавив отдел литературы на русском языке. А еще Инна занимается каратэ. Вот только на уборку дома времени нет, на личном фронте пока не везет, здание библиотеки того и гляди обрушится на головы читателей, а вдобавок Инна стала свидетельницей смерти человека, в результате случайно завладев секретной информацией, которую покойный пытался кому-то передать и которая интересует очень и очень многих… «Книга является яркой и самобытной попыткой иронического осмысления американской действительности, воспринятой глазами россиянки.
Новая книга Софьи Купряшиной «Видоискательница» выходит после длительного перерыва: за последние шесть лет не было ни одной публикации этого важнейшего для современной словесности автора. В книге собран 51 рассказ — тексты, максимально очищенные не только от лишних «историй», но и от условного «я»: пол, возраст, род деятельности и все социальные координаты утрачивают значимость; остаются сладостно-ядовитое ощущение запредельной андрогинной России на рубеже веков и язык, временами приближенный к сокровенному бессознательному, к едва уловимому рисунку мышления.
Рожденная на выжженных берегах Мертвого моря, эта книга застает читателя врасплох. Она ошеломляюще искренна: рядом с колючей проволокой военной базы, эвкалиптовыми рощицами, деревьями — лимона и апельсина — через край льется жизнь невероятной силы. Так рассказы Каринэ Арутюновой возвращают миру его «истинный цвет, вкус и запах». Автору удалось в хаотическом, оглушающем шуме жизни поймать чистую и сильную ноту ее подлинности — например, в тяжелом пыльном томе с золотым тиснением на обложке, из которого избранные дети узнают о предназначении избранной красной коровы.
Повесть — зыбкий жанр, балансирующий между большим рассказом и небольшим романом, мастерами которого были Гоголь и Чехов, Толстой и Бунин. Но фундамент неповторимого и непереводимого жанра русской повести заложили пять пушкинских «Повестей Ивана Петровича Белкина». Пять современных русских писательниц, объединенных в этой книге, продолжают и развивают традиции, заложенные Александром Сергеевичем Пушкиным. Каждая — по-своему, но вместе — показывая ее прочность и цельность.
Новая книга рассказов Романа Сенчина «Изобилие» – о проблеме выбора, точнее, о том, что выбора нет, а есть иллюзия, для преодоления которой необходимо либо превратиться в хищное животное, либо окончательно впасть в обывательскую спячку. Эта книга наверняка станет для кого-то не просто частью эстетики, а руководством к действию, потому что зверь, оставивший отпечатки лап на ее страницах, как минимум не наивен: он знает, что всё есть так, как есть.