Вооруженные силы Японии. История и современность - [104]
Вместе с тем военная пропаганда ратует за дальнейший рост собственно японских вооруженных сил, повышение их самостоятельности, боевой, и прежде всего наступательной, мощи. Военные идеологи призывают не только уповать на силу оружия США, но и готовиться к участию в будущих войнах, опираясь на национальные возможности. В связи с этим японским военнослужащим внушается, что исторические условия требуют увеличения вооружений, в том числе и принятия на вооружение «сил самообороны» ядерного оружия. Широкий резонанс в органах военной пропаганды получают милитаристские заявления из тана правящих кругов, высшего военного командования. Так, военная печать использовала для развертывания широкой пропагандистской кампании высказывания премьер-министра Накасонэ во время его поездки в США в начале 1983 г. о намерении увеличить военные обязательства Японии, включая «зону военной ответственности» в радиусе 1000 миль от ее берегов, и блокаду в случае «чрезвычайных обстоятельств» трех проливов в Японском море. В связи с этим военная печать стала писать о «возрастании ответственности военнослужащего» и призывать к оснащению армии новыми типами оружия, проведению широкой реорганизации, с том чтобы «полностью освоить новые оперативные задачи, выдвигаемые перед японскими вооруженными силами»[796].
«Чувство ответственности за миссию военнослужащего, гордости за свою службу в силах самообороны» является своеобразным мерилом служебного рвения солдата, показателем его политической благонадежности. В частности, в учебном пособии для личного состава ВВС «Как должен мыслить военнослужащий сил самообороны» говорится: «В случае чрезвычайной опасности, когда вооруженная борьба с врагом ведется ценой жизней, любой мотет быть убит или ранен. Это чрезвычайно важное обстоятельство. Однако, чтобы стать выше всего этого и отдать всего себя выполнению служебного долга, необходимо в своем сердце укрепить веру»[797]. И далее: «Каждый, связанный единой судьбой с нацией, должен отдавать ей все свои силы. Нужно активизировать силы, стремясь заставить воевать своих сограждан»[798]. Все это свидетельствует о стремлении командования возродить среди военнослужащих дух милитаризма, былого фанатизма, разжечь шовинистические настроения. Как отмечает японская демократическая печать, «воспитание чувства ответственности военнослужащего» превратилось в своего рода связующий идеологический узел антикоммунизма, национализма, реваншизма и тенноизма (почитание культа императора).
Тщательный персональный отбор наемников, детально продуманная и активно проводимая идеологическая обработка, интенсивная муштра — все это оказывает определенное влияние на военнослужащих. Правящие круги и военное командование Японии считают, что японские вооруженные силы подготовлены для выполнения их приказов. Американское военное командование также высоко оценивает морально-боевую подготовку японской армии.
Основная часть военнослужащих поддерживает политику правящих кругов страны, является носителем реакционных, антикоммунистических и националистических идей, реваншистских настроений. Воинственные, шовинистические настроения все глубже проникают в сознание солдат. Большинство военнослужащих верит, что выполняет «священную миссию по защите страны», и готово выполнить любые приказы командования. «Я горжусь тем, — заявил солдат 1-го разряда Т. Тоигути, — что выполняю задачу по защите своего отечества, что соединил свою жизнь с силами самообороны. Что бы ни произошло, если мне будет отдан приказ, я выполню его»[799]. Ему вторит унтер-офицер И. Судзуки: «Если будет война, я первым пойду и первым готов погибнуть»[800].
Результаты деятельности органов военной пропаганды находят прямое отражение в том политическом климате, который установился в японской казарме, в доминировании антикоммунистических и антисоветских настроений. Это отчетливо проявляется в том, как многие военнослужащие относятся к так называемой «проблеме северных территорий». Их позиция сводится, как правило, к примитивному, но чрезвычайно опасному воинственно-реваншистскому кредо: японцы должны бороться за «возвращение северных территорий».
К наиболее реваншистски и экспансионистски настроенной части военнослужащих относится офицерский корпус. Несмотря на некоторые различия во взглядах между старыми кадровыми офицерами и офицерами послевоенного поколения, общим для них является приверженность идеологии милитаризма и реваншизма. Офицерам удается насаждать среди личного состава свои реакционные взгляды, контролировать мысли и поступки солдат, определять их манеру поведения в различных жизненных ситуациях. Усилия офицеров направлены в первую очередь на то, чтобы сгладить глубокие классовые противоречия между командным и рядовым составом. Большое внимание уделяется «укреплению чувства доверия» между командирами и солдатами, достижению «единства».
Однако было бы ошибочно считать, что правящие круги страны полностью решили проблему идеологической подготовки войск в нужном им духе. Несмотря на тщательный отбор личного состава; изощренную идеологическую обработку, среди части солдат имеют место настроения недовольства службой, антипатии к офицерам.
