Вооруженные силы Японии. История и современность - [102]

В последние годы по мере углубления военно-политических связей с США и другими странами Запада среди японцев, особенно военнослужащих, широко пропагандируется идея «единой судьбы» и совместной защиты капиталистического мира.

Антикоммунизм тесно связан с другим важнейшим направлением идеологической обработки японских военнослужащих — национализмом, который используется для решения тех же идеологических задач, но в иной плоскости.

В конце 60-х — начале 70-х годов, когда Япония стала высокоразвитой индустриальной страной, национализм превратился в серьезный фактор всей ее политической и идеологической жизни. Правящие круги видят в разжигании национализма одно из средств отвлечения трудящихся от классовой борьбы.

Разжиганию националистических настроений у личного состава вооруженных сил служат как довоенные националистические концепции императорской армии, так и современные, которые имеют своей целью обосновать необходимость «приведения военного потенциала страны в соответствие с экономическим», доказать «ведущую роль Японии среди капиталистических государств Азии», а также важное значение Японии как «форпоста капиталистического мира на пути коммунистического наступления»[782].

Пропаганда национализма в Японии носит специфический характер: она направлена на возрождение милитаристско-националистической идеологии «яматодамасий» («духа Ямато»), которая на протяжении многих столетий культивировалась господствующими классами Японии и нашла свое концентрированное выражение в известном самурайском кодексе «бусидо».

С момента воссоздания армии военные круги снова обратились к постулатам «яматодамасий», хотя и в несколько измененном виде. Так, в журнале «Гэккан асагумо» помещена статья некоего Сугавары, который утверждает: «Многие говорят, что бусидо умерло. Но это не так, японцы не отказались от него. Настоящий воин (буси) честен, верен своему сюзерену. Японцы не должны забывать о прежних традициях и обязаны сохранить бусидо»[783]. Как отмечал японский философ-марксист R. Кодзаи, «видоизмененные по своей форме догматы "бусидо", "яматодамасий" ничем не отличаются от довоенных, поскольку по своему содержанию являются антисоциалистический, антикоммунистической идеологией… носят антидемократический характер»[784].

Проповедь «яматодамасий» зачастую переплетается со всевозможными рассуждениями о так называемом «японском патриотизме». При этом, как отмечается в японской демократической печати, делается акцент на то, что «национальный патриотизм» у военнослужащих должен быть значительно выше, чем у «гражданского населения». Военнослужащим прививаются идеи об «исключительности» японской нации, о «превосходстве» пресловутого «японского духа». Военная пропаганда внушает, что патриотизм предполагает преданность идеалам так называемого «западного мира», выражающуюся в осознании необходимости защиты буржуазного строя, совместных действий во имя этого японских вооруженных сил с армиями других империалистических государств, и прежде всего США.

Проповедь «японского духа», «патриотизма» в их милитаристском толковании тесно смыкается с другими направлениями националистической обработки личного состава, в частности с возрождением культа императора, «традиций» старой императорской армии, восхвалением былой воинственности, агрессивности.

Особое внимание, как и в былые годы, уделяется пропаганде культа императора. Идеологи тенноизма всячески пытаются внушить личному составу представления о том, что хотя японский император и не бог, но это монарх, не имеющий себе подобных, что он заслуживает глубокого уважения как «символ японского государства». Преданность императору рассматривается как основополагающий элемент «патриотизма». Солдатам твердят, что «миссия сил самообороны» заключается в защите императора, являющегося «символом японцев»[785]. Их призывают «бороться» против тех сил, которые якобы «стремятся уничтожить императора». В войска внедряются многие положения «Императорского рескрипта солдату и матросу» довоенного времени о воинской службе[786]. Так, занимавший в прошлом пост начальника УНО Г. Ямасита заявил, что этот рескрипт способствовал созданию воинственного духа в армии. «Несмотря на изменения, происшедшие после войны, его положения, — продолжал Г. Ямасита, — должны быть восстановлены в японских вооруженных силах»[787].

Возрождение культа императора непосредственно связано с восхвалением традиций старой императорской армии, определенной реабилитацией разбойничьих деяний японской военщины. Широко популяризируются и оправдываются войны японского милитаризма. В последние годы практически в каждом номере журнала «Гэккан асагумо», предназначенного для рядовых солдат, можно было найти воспоминания участников прошлых войн, различные «документы» и «исторические исследования». Так, на страницах журнала печатались воспоминания участников боев в Бирме, участников последнего рейда крейсера «Куманo», выдержки из книги «Последние дни сухопутных войск императорской армии». Во всех этих публикациях затушевывается агрессивный характер войн, которые вел японский империализм, превозносятся «исключительные» боевые качества солдат и офицеров императорской армии, их готовность к самопожертвованию, преданность «великой Японии».